 |
|
|
Гюль-читай
|
 Тайна Млека и Мёда |
 |
Тайна млека и мёда, или "жрецы чёртовы, и отец ваш диавол"...
О том, что мы должны знать и то и это, твердят нам со всех сторон. А вот как всё это выучить, бог его знает. Никто не говорит. Ну, да про то, что спасение утопающих есть дело самих утопающих, мы уже за столько веков усвоили. Давайте свои собственные мозги сами и будем обучать...
Жрецам, которых теперь под каждым кустом, как раньше бесов, (кусты они как и люди - тоже жертвами моды бывают), может и дела до нас никогда не было. Ну подумаешь, мелочь пузатая? А может просто много нас тут расплодилось и размножилось, по небесному-то повелению (всё-таки человеческая заповедь!).
Надо сказать, что мы и без неё плодились и размножались бы, но если по повелению свыше, то сразу два зайца убиваем: и нам хорошо, и шефу приятно, что по доброй воле подчиняемся. Глядишь и другим заповедям, которые не совсем человеческие, не так сильно сопротивляться будем, в благодарность вроде.
А убивали как зайцев многих, вот и того который пришёл, чтобы спасти нас убили. Он когда пришёл, говорит: убьёте вы меня, но вы это тоже по повелению, так что валяйте, я всё равно воскресну и при случае ещё прииду и поквитаюсь с вами:«Жрецы чёртовы, и отец ваш диавол!» Так и сказал, чесное слово!
Он и вправду воскрес и когда уходил, то грозился вернуться. Человек двенадцать, ну может чуток поболе, слышали это, да рассказали кому сколько успели. День этот запомнили многие, и даже записали это, что хоть кто-то как-то кулакам этим жрецам пригрозил и наказать пообещался.
Но как прошло много времени, очень много, то празднуя день такого большого значения: кто-то отважился погрозиться кулаком этим чёртовым жрецам, то стали, втихомолку сначала, выставлять к празднику в день воспоминания этого знаменательного события, как декорацию, кроликов. Мол смотри, как они тоже плодятся и размножаются, хоть и живут в страхе и трепете перед каждым кустом, а радости не теряют.
Вот только никто не объяснял, чему же всё таки эти кролики радуются. Думаю, что кролики эти тоже проделки жрецов.
Они ведь тоже этот день празднуют, да только в обратном смысле: вот мол, вернуться грозился, а его как не было, так и не будет. Он нас три года постращал, а вы его за это три тысчи лет ждать будете! А и впрямь уже две прошло, а мы всё на него надеемся. Уж и не знаю к добру ли приходил он. Не было б его, так за эти тысчи то лет, мы бы и сами додумались бы до чего. А то как заколдовали нас им: или ждите или как он делайте! Да вот все, ведь, кто как он делали, сгинули сами и нам не полегчало. А жрецы эти, чётровы, они даже для пущего издевательства над нами, кроликами, ввели даже новое летоисчисление от дня рождения этого «смельчака». На столе в этот день свинячья голова: вот мы вам какую подложили! И никакой пользы от ваших кроличьих мозгов вам нету даже это уразуметь. И поэтому, каждый божий год, как он заканчивается, будем вам всё в деталях, что как было показывать. Детей с измальства этому учат, а нам, взрослым напоминают. Головукам нашим, от таких напоминаний, на что другое ни сил ни времени уже нету. Одним словом – жрецы! А нас ну и впрямь как кроликов...Что хотят, то делают. Жрут они разумы наши и чаяния наши, а мы как овцы приученные.
Никак не разберу я этого: нравится нам это, что ли? Или какую селекцию с детства проводят? А может оно и так, говоривали же когда-то, что это мы сами «шшш-колу» придумали, молчи мол коло, это для схоронности, до времени это. Да только здаётся мне, что это больше на «шиш тебе, коло, твои дети тебе достанутся» похоже. Давно я эту думу думаю, а вот справиться где – прав али нет- негде.
Слыщал я, что мудрые, из наших людей, для памяти, собирали записи про то, как сподручнее, без калецтва, друг с другом жить. Да только жрецы сильно не любили все памятки, что мы до их времени неплохо жили лет тысч пять, попрятали они их все сначала: в кролячьих норах попортятся, а мы с них копии для сохранности снимем. А потом и поуничтожали втихаря.
А далее и вовсе чего придумали: стали говорить про нас, что у нас и буков то, собственных, никогда не было, да и записывать нам вообще нечего, поскольку не способные мы за цивилизацией ускакать. Потому как она, эта цивилизация, покрупнее зверь будет, и не по нашии это, заячьим зубам будет.
Очень странно это для меня было, потому, что где-то в памяти сидело, как заноза, что мы больше на медведей походили когда-то, потому как питались на подобие медведей: мёдом да ягодами, прочими лесными запасами. Мы их мед-ведами то и прозвали за то, что они у нас мёдом ведали. Аж сейчас вспоминать сладко этого ведуна медового. Самим–то, без щубы, в пчелиное гнездо никак не сподручно лезть, а ему ничего. Умел договариваться с ними. Пчёлы то сразу ни в какую, а потом отходили.
Дедуша мой мне рассказывал: каждый медведь такое словечко мог шепотом молвить пчёлам на лесном наречье, что мол для наших это деток. Вот пчёлы то и уступали, да ещё подводили мёдодобытчика к тому соду пчелиному, что пополней было, а зверюга эта, так аккуратно выламывала этот улеёк и к нам в селенье несла. Ну и мы тоже не без понятия. Заготавливали эти соды из хорошего дерева, знали каким пчёлы в нашем лесу пред другими деревьями почтение отдавали, да красиво так делали. И для себя и для пчёл.
С ними потом медведя отправляли в лес обратно к пчёлам. Они там вместе как-то и решали где какое место выбрать для нового гнездовья, мы не вмешивались. Как они там меж собой сообщались не знаю, их это дело было, мы только присматривали не нужно ли укрепить новый содъ, чтоб ветром не сбросило, или ещё что. Старые то соды мы себе для всяких домашних надобностей оставляли, новым семьям по-соду от двора дарили всегда, духмянь от них медовую в новый дом они с собой приносили. Дерево сода многие годы его держало.
А мы мальчишки очень любопытствовали, как же этот наш мед-ведун всю дорогу с мёдом шёл и ни разу его не съел. В засадах сидели, медвежьи стёжки выслеживали, когда что цвело вынюхивали, об заклад бились с какой стороны леса урожай понесёт медведь по весне в этот год, а с какой по осени. Много мы так узнавали про мир вокруг нас, видеть и слышать учились. Что когда цветёт и зреет, что ветром или непогодой в другое место унесётся.
Не говорил никто нам, что мол бог дал, а потом передумал и взял да испортил, что б нам радости не было. Играли мы вроде, а что учит нас Вещий Лес уму разуму так это мы потом понимали.
И родители подзадоривали нас на со-ревновать друг с дружке в этом кладоискании. А потом и сами учили нас видеть, как пчёлы «читают» дерево и какое выбирают, «по-чтению» пчёл и уваживали их.
Но вот как же медведун наш справлялся с желанием съесть мёд по дороге, узнавали мы только, став старше, когда понятие приходило, что голод не самая большая сила, а мёд не единственная сладость в жизни. Я когда понял это и интересоваться стал, сперва долго возле Дедуша своего молча крутился. Он мне плошку с мёдом подсунет, а я отворачиваюсь. Он с другого боку, а я и вовсе в другую сторону гляжу или из избы и ухожу. Долго мы так в эту медовую игру играли, две полных луны. Он то проверял просто, не хвораю ли я. А я доказывал ему, что пришло и впрямь мне время знать секрет Млека и Мёда. Я в свою мужскую зрелость входить начинал и уже не только живот мой требовал пищи, но и душа просыпалась.
И вот однажды предупредил меня дедуша мой, чтобы я готов был и что дня через три-четыре пойдём мы с ним туда, куда наш медведь мёд приносит. Очень ждал я, час каждый вроде как на кожей чувствавал движение земле по небу. Время мне тогда впервые живым показалось. И вкус у него, и запах был...
Когда же мы к месту пришли, не объяснял мне дедуша ничего, видел, что глаза у меня как светильнички были, наверное в темноте бы светились. А он мне только показал на мальцов смотреть, которые там под ногами всем мешали. Малыши то первые должны были отпробовать мёд.
Это я и раньше знал и ошалел даже, думал подшучивают надо мной, что за секрет во сём этом? А без пояснения так бы ничего и не понял наверное, уж больно привычная картина была перед глазами. Солнышко светит, дети малые вокруг, матери за ними невзначай приглядывают, старцы неподалеку сидят, беседуют неспешно. Потом пришёл мишка с содами, приняли у него мёд, на разложенные кругляшки древесные по немногу положили, дети малые стали подходить и брать по одной для себя, потом садились где-нибудь поблизости и... ну всё как всегда! Мне сначало плакать хотелось от досады, а потом и разморило, я уж и заснул почти, потому что расслабился.
- Смотри, - обнял меня дедуша за плечи. – Примечай, детки, что блюдца, где уж больно много мёду было взяли, теперь на руках у ладушек наших сидят. Не дополучили они любви где-то вот и берут мёду поболе, а им другое нужно! Видишь, как их все, кто рядом по головке поглаживают, пестуют, пальчики им да лобики, целуют.
Удивился я очень: неуж-то так легко в детскую душу заглянуть? Проняло меня простотой этой, аж до кости. Смотрю на деда во все глаза, сон как рукой сняло!
- А дальше, деда, дальше!
А он улыбается сам и на меня так смотрит, что взгляд этот мне до сих пор снится иногда.
- Вон детки, что мёд съели, а блюдца там же и побросали, видишь их к старцам ведут и с матерями разговор ведётся всё ли в порядке в семье, не слишком ли жёстко ребёнка воспитывают, что он норовит правило нарушить как только на него никто не смотрит...
Дед молчал после этого долго, а я приглядывался, глазами впитывал этот новый для меня алфавит. Раньше читать умел только пчёл, да муровьёв, ну там ещё съедобное всё в лесу и в поле, а тут... Дух у меня захватило... читать то можно и души людские, видеть если болезнь какая или беда где-то подкарауливает... Старался запомнить все детали, все казались такими близкими и родными... и так сладко от этого было!
Тут я только заметил, что у меня в руках кружок деревянный для мёда, только мёд-то я уже съел и не заметил даже... Посмеялись мы с дедом тогда в волю, эту нашу медовую игру вспоминали, как он мне мёд подсовывал, а я всё отворачивался... а тут сладость на устах только только на себя внимание обратила пока душа наслащалась... я вроде как взрослым стал...
Тут дед опять меня за плечи обнял и говорит:
- Вон посмотри, пока мы с тобой хохотали, детки постарше пришли мёдом полакомились... присмитрись к тем, что мёд съели и деревянные кружки вымыли, а теперь пальчиками наощупь линии на них изучают... Видишь, интерес у них к ним не спроста, к самому этому блюду, потому как название это от бога люду данное, и не только для мёда...
Блюдо то мне волшбный мир Дома открыло! Дедуша мой словно знал, чем меня пронять, когда с поклоном другое блюдо с мёдом в руки мне передавал...
Мне и сегодня кажется, когда больше неоткуда помощи ждатъ, что это я ему мой страх и муки души моей в руки отдаю, когда в мыслях оживляю это...
Вот он стоит передо мной, большой и сильный и мудрый, и знаю я его, и всегда он был рядом и... вот руки обе ко мне от всего себя протягивает, чтобы я на них пустую плошку положил, а я как в тумане... Кажется мне, что это я в его руки все свои тревоги и заботы возлагаю. И не сомневаюсь... Первый раз я тогда в жизни и сам поклонился! Плошку передавал, как кому-то совсем другому, сильному и доброму и родному неизмеримо.
Никогда нас детей кланяться не учили, а если мы к кому из старших приставали, отмахивались они от нас: мол разговор это такой, за-душевный, между теми, кто кланяется, идёт. Если не с тобой говорят, то всё равно не услышать о чём, да и правил для научения нет никаких, а это те, что стоят за нашими душами меж собой речъ ведут.
А когда я принял от него то малое блюдо...
До самой ночи не выпускал я его из рук. Наверное и заснул бы так, но отец успокоил меня, сказав, что блюдо это под кровом у меня теперь. Я сначала подумал, что это он меня дразнит, вроде я дитя совсем малое, неразумное, и только головой замотал, а блюдо ещё крепче к себе прижал. А он рассмеялся и говорит:
- Смотри, у тебя над головой кров, а лежишь ты на кров-атъ, а в тебе течёт и жизнь твою сохраняет кровъ... А маму Велеса, Господа нашего как зовут, помнишь?
А я и впрямь соображал плохо в тот момент... Про млеко на небе, ну даже совсем малые дети знали, а какое отношение К(о)рова, матерь бога нашего, Велеса, к моему блюду имела, до меня только к утру дошло. Снилось мне что я сплю под открытым небом, на поляне в лесу, но сплю не по настоящему потому, что вижу и слышу как они говорят меж собою...
- Дар божий ему сегодня таки знанием своим в кровь проник... Младец он уже у нас, душой своей многое вместил сегодня... Да, жива сила тайны млака и мёда... Помнишь, как мы сами ею наслащались...
- Ты его не буди завтра, пусть поспит сколько его Крова под своими Покровами продержит... Теперь ему пожалуй, можно объяснять, что небо это «не бог», а к зиме ему уже и в звёздную колу пора идти...
Ко мне с распросами – что это я за слово такое секретное знаю,– стали приставать после истории с уборкой чердаков. Шуму было много но, всё-таки заметили, кто верховодил...
А мы подумали просто, что если во всех избах на чердаках порядок навести, то всем с Кровой перед сном будет веселее общаться. Но ничего не вышло у нас из этого...
Как подходили целой оравой к избе и чинно спрашивали можно ли нам в избе чердак прибрать, то у хозяев сначала глаза круглые были. А потом они тоже нам чинно отвечали, что у них на чердаке прибрано и они не забывают поговорить с Кровой перед сном. Вот мы и шли к следующей избе. Когда к пятой подходили, то тут и ладушки-младушки, и ладушки-молодушки, и мамушки, и ладушки-старушки нас всех по одному и разобрали.
Вот и стали приставать, что бы я им рассказал, почему мы такие все важные ходим и даже когда бегаем вид у нас важный? И зачем это мы, такие важные, по чердакам всей оравой собрались лазать. Я на распросы эти, глупые, не отвечал. Видел, что переполох в селенье, но только причём здесь мы были?
Вечером, когда с родителями за столом сидели, они мне пояснили, что в селенье переполох потому, что всё селение переживает: как это нам, детям, в голову пришло, что с Кровой они не в ладу? Жалко мне всех стало, что они так заволновались, и захотел рассказать. Только сначала трудно было: вот так, всё просто, рассказать и чтобы никто не запутался.
- Ну, я однажды захотел в гости к Крове пойти, во сне. Она же моя Мадуша!
Родители удивились очень, на меня смотрят и переглядываются, думают, наверное, что это я их разыгрываю, или, что у меня самого ображение разыгралось.
-А как же это ты такое придумал – в гости к Богородице напрашиваться?
Ну вот, - вздохнул я. -Ты же сам мне тропинку показал.
Не понял отец, смотрит на меня вопросительно, а я порядок мысли стараюсь не нарушить, чтобы не сбиться.
- Когда ты мне про кров и про кровъ и про кров-ать рассказал и что К(о)рова, Богородица нашему Господу Велесу и у нас самая главная Ладушка. Боязно сначала мне было. Она же Богородица, а я мальчик, ещё дитя малое,-пояснил я важно им. – А Она со мной тоже не разговаривала сначала. Но только после того как узнал я от тебя про кров, интересно стало смотреть на него: а что там дальше, выше. И кров-ать совсем другая стала, а то мне всегда жалко было на самом интересном всё бросать и спать идти. И слушать как кровь пульсирует на теле и в каких местах поближе к моим пальчикам подходит. Она наверное тоже расказать, что-то хочет про то, что у меня внутри. Но я ещё не понимаю.
Так подробно я им оъясняю, а они всё-равно не понимают, как это с уборкой на чердаках связать, и зачем же мы всё-таки всё это затеяли...
- Я к ней в гости попросился, чтобы в её избе побывать...
- А Богородица что?- в один голос спросили родители.
- А Она сказала, что ещё не время мне в избу к ней приходить,.. и что дело у Неё есть до меня здесь,.. и что Она моя Мадуша,.. и что есть другие Богородицы на земле, и что... здесь я заснул совсем...
Вздохнул я опять тяжко и перешёл к самому сложному... не знал я, что это за Дело у Неё до меня было, как ни старался, никак вспомнить не мог...
- Я и думал, думал, но никак не мог вспомнить, что слышал. А потом подумал, что если я плохо слышал, то наверное, и другие в селенье тоже не могут Её расслышать, -тут я так опять вздохнул тяжко, а потом продолжал. -Наверное это и было то Дело, которое у Неё до меня есть...
А родителям моим опять всё сложным показалось и непонятным, но потом я им рассказал как мы решили все вместе: чтобы с неба слышно было лучше, мы пойдём и расчистим чердаки.
-А почему именно чердаки?
-Потому, что мы хоть и мелкие совсем, но нас же много – значит справимся если каждый по немножку. А с чердаков решили начать,чтобы крову в избах легче было, а тогда кровь у людей веселее по ним бегать будет! Нет, я забыл, это она внутри у них не будет на одном месте застаиваться. А от этого даже и болезни некоторые проходят. А когда болеть меньше станет в разных местах то от этого им кров-атъ будет мягче, и спать интереснее. И сниться им будет что захотят и тогда Крова для всех тоже обязательно станет Мадушей.
А ещё пояснил, как мы готовились и сами учились так с Кровой говорить, чтобы Она наши желания не только во сне, но и в яви «осовещусутьвляла». Слово такое трудное, мы его только по слогам произносим, чтобы не перепутать и части его не потерять. А делали мы это когда потихоньку выходили ночью, по нужде буд-то,
а сами стояли под открытым небом и загадывали желание.
Чтобы знать получается у нас или нет, мы на каждое желание камешек или шишку находили и на заветную полянку бегали. Там две кучки камешков у нас есть. В одной камешки или шишки за каждое «просуть молвленное» у Кровы, а в другой за каждое «осовещусутьвлялённое». Здорово так получается, только необычно немного.
Тут мама руками всплеснула, от ужаса, и их к обеим щекам приложила.
-Да что же вы, дети наши родные, по ночам в лес сами бегаете?
- Неет, мамочка,- успокоил я её.- Ну что ты! Это мы только в начале по ночам под чистое небо станавились. А потом Господь Велес научил нас правильно форлемуровать, нет - формуролевать желание. А то если форле-мурле пожелать, то его никто и не расслышит, или исполнится обязательно не так как думал из-за своего же форле-мурлешества.
-А как же правильно формулировать желание своё надо? - заулыбался тут отец.
...
Родители мои переглянулись друг с другом и вздохнули облегчённо. Дедуши не было в селеньи в это время, а им нужно было в гости сходить, вот мы втроём и решили, что пока он не вернётся, я никаких Дел затевать не буду. Но если ещё прийдёт Благо-Словие, то я им расскажу. А сейчас я пойду спать и во сне далеко от дома удаляться не буду... Я пошёл спать...
А вскоре мне отец начал показывать как Тар-ёлка делается. Вместо ёлки могло быть и другое дерево, только любили мы, дети, дерево это. Поэтому я решил выбрать всё-таки ёлку. Заслуживала ёлка этого.
Ветки на ней невысоко растут и мы дотянуться могли, когда украшения развешивали и не падали они с неё. А нам детям очень важно это было, чтобы красиво. Моя вон, меньшая сесричка, ещё и ложку в руке держать не могла, когда её первая серая сень пришла, а уже рандашками цветными да пальчиком рисовать начала. И не учил её никто и даже не показывал, она сама вроде как знала.
Мама смеялась тогда:
-Хорошо, что отец у нас уже «опытный» и загодя, ко времени серой сени, всё ей для рисования зготовил, не приходится нам ни стены отмывать, ни одежду от травных красителей.
Я тоже смеялся потому - это они про первую в моей жизни серую сень вспоминали.
Серая сень мне очень мешала – это я помнил, вот и начал украшать окна в доме и стены снаружи красками разными. А они не ожидали никак этого от меня так рано. А я думаю, что и совсем не рано. Это время года даже так устроено: из дома не выйдешь! А если выйдешь – что там делать? Смотришь, смотришь, а всё красивое только опадает.
Мы маленькими на все деревья украшения вешали, а потом ёлкины иголки понравились нам. Ёлка их не сбрасывала, а у всех остальных деревьев под серой сенью, наверное, желания украшать себя пропадало, вот они и наши украшения сбрасывали.
Ладушка из старушек, у которой мы в избе всякую ёлкину красоту делали, приговаривала нам...
- Серую сень нам Вещий Лес даёт для развития ображения...
-Чтобы мы сначала красоту во природную очию видели, ну как природа сама себя видит и нам показывает, а потом во своё-образное красоту изнутри себя доставали.
А ладушки из младушек, которые старушке помогали, устращали нас, чтобы мы пуще старались:
- Если бы красоту и тепло всегда кто-то другой нам создавал, а сами мы ничего бы не делали, то превратились бы в медведей: чуть что сразу в берлогу...
и заснёшь как медведь... Не добудить потом...
Очень нам не хотелось в спячку как медведь... потому, что ждали белую сень, которая землю покроет...
- Медведи ничего сами не творят и после лета любят только золотую сень, а как сень серая и неприветливая приходит, они по берлогам, спать идут вместо того, чтобы с Дажьбогом мысли и планы свои с самим собой середоточивать. И белую сень никогда не видят и ей не радуются!
Мы сначала всё простое делали, просто нам шишки нравились или листочки красивые, и хотелось это опять на дерево повесить.
Потом и правда во своё ображение начинали пробовать...
А когда дети красоту видеть начинали, а руки за глазами у них не успевали и получалось ну совсем не то, и совсем некрасивое... рёв на всю избу начинался!
Тогда и старушка и младушки утешали нас...
-Опять вы спешите всё сразу! А с красотой так нельзя, красота расти тоже должна!
Ей вместе с вами это делать надо!
Так ёлка в нашей жизни учила нас во-ображению. Когда я свою первую Тар-ёлку Дедушу принёс, чтобы он меня похвалил, он посмотрел на неё задумчиво и сказал:
-А знаешь ли, мал сосудец, да через него ты ко Времени и Мере при-частным стал! И к стране нашей великой, ТАРТАРИИ, что меж великими океанами лежит... Да только загадка это моя тебе будет. Сам попробуешь разгадать?
|
|
| 04, 2007 5:32 pm |
  |
 |
Garnata
|
| |
|
Ещё страничка...
Чердачная эта история так и осталась бы «чердачной», если бы не Дедуша. Весёлого смеху, после пережитого переполоха, она вызывала дней десять. Поговорить о чём было и посмеяться вместе, и напомнить себе, что у нас то «на чердаках» всё в порядке.
-Ну надо же! Дети наши чего удумали. Чердакам нашим «жизнь облегчать»! А у нас то там... и все мы ведь какие..!
Над нами, «детьми – чердачными», к тому времени уже не подсмеивались, а при виде только довольно улыбались. По головам гладили будто жизнь мы всему селенью лучше сделали.
Так перешло это веселье во всеобщую важность и, когда Дедуша вернувшись, как раз к летним празднествам, увидев, что здесь у нас что-то такое сразу со всеми, произошло, спросил, что здесь произошло, ему чуть не хором отвечали:
- Это у нас в селенье опять коллективный рост Сознания произошёл.
Вечером на празднестве веселился народ здорово. История про чердачное бытие сама по себе весёлая была и редкая. Дедуше и другим гостям званным, которые ещё её не слышали, в лицах разыгрывали. Изображали как мы к избе подходим, важно так, в кучке все. Как хозяева отвечают, что у них мол беспорядков не только не чердаках, но и во всём доме и даже вообще...
Всё селенье ещё раз от души посмеялось. Только нам, не смешно было и так почти все дети уже спать ушли по домам. Меня только Дедуша подозвал и на колени усадил, а сам тоже до слёз смеялся и у меня спрашивал правда ли что:
-Они и спать бы лучше стали, и болеть бы у них нигде.., и кровушка у всех бы...–Ха, Ха, Ха!
Все уже вроде и навеселились, а он не уймётся никак, нет нет, да и зальётся опять. У тех, кто по сообразительней, подозрение на лицах появилось: что-то здесь не так!
Вскорости на серьёзный лад люд настроился, а кого на серьёзный настрой в этот вечер не потянуло, ушли спать.
А как разобрались кто в какую сторону, то оставшиеся сели в круг вокруг костра под летним звёздным небом, тогда и пришёл вопрос:
- Дедуша, скажи ты нам, Велеса ради, что же это наши дети увидели, а мы проглядели и уразуметь не можем. Покажи, на что твои глаза смотрят!
-Букову только одну дети наши перепутали, - отвечал он.- Вот от этого и мудрёно очень видеть...
- Что же в этом мудрёного, да и что в одной букове, может быть?
- Букова как дверь в здании мира ведущая, не в ту дверь войдёшь- не то знание обретёшь и полной мерой милость божью не вынесешь. Вроде за чем –то ходил, а с пустыми руками вышел. Вот потом и не то дело делаешь. Творить без милости приходится, а это как со-творенное на на-творенное променять.- пояснил Дедуша. А за натворенное и расплачиваешься потом...
-Что ж за дверь это такая?-спрашивали одни.
–И про какую Букову ты говоришь?- любопытствовали другие.
-И какую ещё такую милость мы в этой «чердачной» истории могли потерять?- смеялись третьи...
Молчал Дедуша, только меня по голове гладил, и от этого проходить всё стало. Хотелось мне очень, чтобы он меня словушком попестовал, да разумел, что подождать пока надо...
-Ну вот скажите вы мне, продолжал он, когда все опять слушать готовы были. – Все ли вы спите хорошо и всегда ли в радость сон вам?
Охнул народ здесь в один голос, в один выдох и вдох. Сначала выдохнуло всё селенье, что у костра сидело, как шар кожаный сдулся от шипа выдернутого.
Потом вдохнули все, кто как мог и кто говорить как долго намеревался. Но не успели, продолжал Дедуша:
-Все ли без боли в теле живете? И все ли кровью быстрой в теле похвалиться могут, такой, что и в стужу греет и исправно телу служит до глубокой старости?
Охнул народ опять здесь, выдохнув вместо ответа, и головой поник...
-Букову только одну дети наши перепутали, букову «А» поняли как местоуказание... где хлам этот убрать нужно... Да только было это как весточка, что это от самой Кровы с небес, дело она нашим детям поручила передать нам как дальше идти...
Зашевелился народ, трудно это понять было: и виноваты вроде, есть проблемы - не отвертишься, а как испрвить дело не понятно ещё! На чердаках-то порядок и в самом деле. Наверняка пару-тройку раз каждый заскакивал наверх, лишний раз убедиться, что и людей туда привести можно.
-Поясни нам, что же это такое мудрённое с чердаками нашими. Ни про что сейчас другое понять не можем мы. Душой мы в домах наших живём, а получается...
- Дом, в котором мы живём, прежде чертился словом двоих (черъ или речъ). В нём Чер-тог и Чер-дак, есть. В одном живём, в другом...
Глава...
-ЧердЯ, таким должно было быть слово, об этом речь Кровы к селению была. Особое оно, и даже не слово это, а письмо к нам от Богородицы. Заветное оно потому, за ним ветное есть что-то. Будем читать вместе, труд это для всех нас, каждому дело достанется.
Приготовились все, с напряженными лица у всех сделались. Торжественный момент для дальнейшей жизни пришёл. Дедуша помолчал немного, потом сложил ладони так что, касались средние пальцы друг друга, все сразу разглядели, что это он изобразил крышу дома.
-Узнают ведь глаза ваши, узнают руки, узнает память ваша, что это! И не важно расстояние между ладонями - это знак дома без чердака! Сложите и вы каждый вашими пальцами крышу своего дома.
Все сделали по просьбе Дедуши, кто то уточнил, а только ли средние пальцы касаться друг друга должны, а остальные как? Соседи по цепочке, начиная от тех, кто ближе сидел к Дедуше, сверив со своими пальцами, кивком головы соседу ближнему показал и подтвердил, что и у него правильно, а тот дальше кивок передал.
-Чтобы место чердаку отмерять, нужно и большие пальцы соединить. Сделайте и вы это, - Дедуша поднял руки на уровень лица, показал во все стороны. Когда кивки подтверждения свой круг опять сделали, так, что и сидящие по ту сторону костра уверены были, приложил руки свои к лицу и глаз его теперь в самый этот «чердак» как бы и смотрел. Все затаили дыхание: вот сейчас прямо всё что не так, где какой непорядок, у кого сразу виден станет.
А Дедуша повернулся опять в обе стороны и, глядя одним глазом через свои руки, подмигнул весело через этот самый «чердак», слушателям.
От неожиданности, брови у многих полезли на лоб. Засмеялись вокруг костра, стали двигаться, находя место поудобнее. Переглянулись молодые пары, кто-то прыснул, не удержавшись от смеха. Повеселели все. Напряженное ожидание сменилось весельем.
Эти сложенные пальцы, эти уголочки, составленные руками женскими, мужскими, детскими, юношескими и девичьими, были делом серьёзным, делом шутливым, делом важным, делом пустяковым и ещё касалось многих сторон жизни каждой семьи.
Строился дом на этих уголочках, рождался для тех, кто в нём жить будет, кто родится и расти будет. Новая семья уходила всегда из дома родителей, что бы строить жилище своё «на свой лад», своими ладонями вымеряв его для себя. Когда две головушки, будущих супругов, склонив их друг к дружке мечтали о нём, словами чертили его, то прежде размеривали его этими самыми «домиками на пальцах», что бы приловчиться, правильно, ровно руки держать. Потом наступал черёд строить его на песке.
В чудесный день выходили они к песчаному берегу или земле, где присыпать руки легко бы было. И «строили дом свой на песке». Присыпался уголочек юноши песком, и чертой обводила избранница его, разметки в песке делала, чтобы в точности было - это первая мера будущего дома. По уголочку этому пойдут потом разлёты крыши. Вот так им же задавался и размер всего дома, чтобы он для его хозяина «в самую пору был». Ориентир для наружного обустройства жилища будущего.
Уголочек, сделаный девичьими руками, присыпался рядом и обводился рукою юноши. Этим уголочком, этой меркой, снятой по девичьим рукам, обустраивалось внутренность дома, от главного уголка в доме – разлётов покрова над ложем, уже потом вымерялось и распологалось всё другое...
При этом строительство это песчаное ещё и особый смысл имело: переходили они теперь речей к труду над будущим домом. За определённое время после этого могла у будущего молодца мысль проскочить, что лень ему, вообще-то, стройку эту затевать. У будущей молодицы, могла мысль о разлётах покрова над ложем вызвать неприятное чувство стыдности... Если такое происходило, то молодые люди, даже не рассказывая никому об этом, просто были друзьями.
Все от мала до велика знали, что и букова «Л», с которой начинается многое в доме, от люда и лада, ложа и лавки, лобаза и ларя, лежанки и люльки, ложки и ломтя, лыка и льна - до любви и ласки, и даже лиха и лжи, лени и лести, в доме проживало. Что теплом одаривало и что беду в него занести могло. Под этим кровом, размеренном ладонями любящими, сотворялось или служило ему, как например лошадь и луг.
Это были АЗБУЧНЫЕ истины, которым всех обучали и которых не нужно было как-то особенно хранить, а только показать однажды секрет.
Мы, дети, даже по буковам ориентироваться в нашем мироздании учились, вот как с конём и лошадью. Когда я, совсем малым дитям, пытался разобраться, кто из них лошадь, а кто конь, смеясь: уж больно это просто было, но всегда забавно, как же это коня с лошадью перепутать можно; мне кто-то пояснил...
- С лошадью не сложно, вы в одном доме выросли, под одной крышей, а конь – это как чужой человек, с ним церемониться при знакомстве надо. Рецемонию делать такую, т.е. рецы всякие коню говорить, чтобы вы с ним как в «монии» были, вроде мы с тобой «одной крови/создателя дети».
Букова Л, стоящая в начале наименования чего-то, могла подсказать как и где эту вещь сотворили, каково её место в доме и даже рассказать, когда пришла она в жизнь рода. Были ведь вещи и прежней, переезжей жизни, когда о чердаках не могло быть и речи. Когда, не нужное прямо сейчас, семья у себя не удерживала, но у них и букова начальная была другая.
То, от прежнего времени, мы, дети, особенно любили в наших играх использовать. А родители тогда делали другое для той же цели, но уже с другим наименованием. Однажды я случайно услыщал, когда забежал в дом за чем то, как отец утешал, расстроенную маму: чего-то опять в доме на месте не было.
-Дети за нами следуют, играми историю рода нашего в себя впитывают, и на домашней утвари историю своей личности усваивают. Она же у них тоже под нашим кровом сотворяется. А я тебе, эту вещь новой сотворю, такой, чтобы потом на чердаке хранить, а наши внуки этой штукой играть будут, и историю рода в себя впитывать,- засмеялся он, а потом и мама.
Но не всё в букове Л только о семье говорило, важно было, что это могло означать ещё и согласие. Вот про лешего, к примеру, его никто не видел, только истории выдумывали, но согласились то, что всех «вроде за ногу иногда в лесу водит», лешим назвать и шикать на него значит надо.
Или вот ещё, к примеру, Лорд. Большое «Л» это про то, что много селений одно соглашение с Ордой составили,..
После шутки с глазом, рассказал Дедуша про потолок, тоже вроде шутки: «по толку о толке к потолку путь держим».
Засыпал я уже и не всё помню, только, что много разговоров было про толк от чердаков какой. Предстояло этим чердакам-потолкам жизнь рода нашего сильно изменить.
Между нами и Кровой в доме, вроде как посередине кто или что появлялось. А из-за посередника между душой и небесами - как бы нам не довелось от этого длинной дорогой к небесам добираться. «Ведь там где один посередник есть, там и другой вскорости встанет». И прийдётся искать тогда где же это наши души бродят.
|
|
| 10, 2007 11:39 am |
|
|
Garnata
|
| |
|
Глава...
Ночь ту все так и провели у костра, остались ночевать под открытым небом. Уходить просто никому не хотелось, да и ночь чудесная была. А утром солнышко нас всех и разбудило. Первым делом стали выяснять, кто когда заснул, и кто что пропустил из ночной беседы. Мои друзья подоспели как раз, кто меня утешать пришёл, кто за компанию просто, кому интересно было. И услышав про глаз из чердака, который видит всё, тут же подхватили и всех, кто подходил позже, пугали им. У некоторых от этого глаза в треугольнике действительно вздрагивали плечи, но узнав в чём дело, тоже шутили уже над собой.
-Ну надо же, никогда бы не подумал, что глаз в треугольнике мог видеть больше, чем глаз без него, – смеялся кто-то над собой. – Разницы то никакой. На что же мы среагировали, интересно?
Когда после полудня, ближе к вечеру, к кострищу потянулись многие селяни, неся длинные жерди или посохи с собой, я с друзьями были тоже там. Вчера у кострища порешили, что дня три, пока работы в поле ещё позволяли, по вечерам собираться вместе в Z-колу. В этот вечер обещал Дедуша начать рассказывать про любовь.
-Наверное вы думаете, что «/\» всегда только дом, строящийся в любви и согласии, сотворённое нашими руками обозначало. Он обвёл своих слушателей взглядом, присмотревшись как они сегодня настроены выражать своё согласие. Кто-то кивал головой, если имел деятельный характер, кто-то с рациональной и эмоциональной натурой, вскинул брови, будто задавая на разный лад один и тот же вопрос: а как же иначе?
-Не всегда наши руки свободны были чтобы строить.., - медленно, как бы раздумывая вслух с чего к делу перейти продолжал Дедуша.
Он подошёл ближе к костру, чуть поправил, его и спросил:
-Вы когда костёр разводили, смотрите, вы его тоже руками строили, для тепла и света, а похож он на домик малый, присмотритесь.
Собравшиеся у костра подивились: надо же, а и впрямь... похоже. Костёр когда разжигаешь, определённый порядок, или последовательность соблюдать надо, чтобы тепла и света от него больше было. Сначала маленьких веточек несколько, что посуше, сухой травы подстелить, а сверху разжигательные палочки потолще, уже как «/\», шалашиком по кругу, расположить. Этот малый шалашик оберегает огонёк, что мы затеплили внутри, жизнь в нём до поры сохраняет, пока и сам не загорится. Такой домик и в непогоду легко развести и свету в темноте даёт он много.
-А теперь возьмите у кого жерди с собой сюда с ними подойдите, -попросил Дедуша. Станьте вокруг этого малого, огненного шалашика и жерди ваши над ним соедините.
Ойкнул девичий голос, всплеснул кто-то руками, догадавшись: как просто всё это мудрённое оказывается. Шалашик малый огненный, свет дающий, в шалаше большом, что жизнь нашу от мрака и стужи бережёт, по форме повторяется!
-Дедуша, да теперь же только покрыть его чем, ветками, что ли, и жить в нём малышне можно,-засмеялся кто-то, когда удивление первое прошло.
Наслащались души у всех, кто в z-коле был в этот вечер. Просто и ясно, ну как кто огонёк в умах у людей зажёг, вроде и осмотреться теперь можно во мраке ночном. А Дедуша и сам улыбался.
-Вот теперь, -продолжал он. –И разведите здесь поблизости, у кострища нашего, каждый себе своими руками, костёр-шалашик малый.
Пояснил он, что забывается любая сладость понимания если только на словах пережита. А от этого только потом копилками мудрых мыслей греметь будем, вместо погремушек.
- Да только внимательны будьте на чём костер разводите. На неправильном месте и малая искра большую беду натворить может. Те кто умеет, пусть для обереги рядом будет.
Разошлись все, замерцало селение, как будто звездочки костры малые загорались. Какие быстро прогорели и погасли, потому что поздно уже было. Возле каких народу побольше собралось и дров поболе было. Где-то песню затянули, потому что душа пела и ещё чуть-чуть у костра светлого посидеть хотелось. Заснули многие под открытым небом.
И спалось и работалось в этот день по-особому. А к вечеру к кострищу опять народ потянулся, кто с жердью, кто с бревном поменьше. Вроде как не про любовь было, но народу пришло много в z-колу. Ждали все чего-то особенного, хотя и казалось, что уже и сами всё видят. И жерди с ЧердЯми так просто и соединили и знали, что значит это, и что жерди эти чистые и сухие должны быть. И чтобы костёр хорошо горел, и чтобы в шалашах рай был. Вот и несли с собой по одной такой, чтобы показать: поняли мы, что нужно делать и уже даже начали.
Настроение у всех праздничное, с шутками про новый подъём коллективного со-знания в селении.
Разошлись все, замерцало селение, как будто звездочки костры малые загорались. Какие быстро прогорели и погасли, потому что поздно уже было. Возле каких народу побольше собралось и дров поболе было. Где-то песню затянули, потому что душа пела и ещё чуть-чуть у костра светлого посидеть хотелось. Заснули многие под открытым небом.
И спалось и работалось в этот день по-особому. А к вечеру к кострищу опять народ потянулся, кто с жердью, кто с бревном поменьше. Вроде как не про любовь было, но народу пришло много в z-колу. Ждали все чего-то особенного, хотя и казалось, что уже и сами всё видят. И жерди с ЧердЯми так просто и соединили и знали, что значит это, и что жерди эти чистые и сухие должны быть. И чтобы костёр хорошо горел, и чтобы в шалашах рай был. Вот и несли с собой по одной такой, чтобы показать: поняли мы, что нужно делать и уже даже начали.
Настроение у всех праздничное, с шутками про то, что в селенье, кажется, опять «новый подъём коллективного со-знания» происходит.
Когда костёр разгорелся, и веселье стихло, насытившись само и насытив присутствовавших. Ученье в z-коле продолжилось.
Мне скушно так ждать было: «ну когда же, Дедуша, ну когда же». - так и крутилось в голове. –Ну поскорее начинай уже! Вот если засну на самом интересном, опять у других спрашивать прийдётся, -звенело в голове у меня.
–Другие все по своему понимают, а у меня ведь Дело от Кровы! Важное! Я должен сам всё слышать и видеть, а то как я ей расскажу, что всё в порядке у нас. Вон взрослые шутят со мной, говорят:
-Ты Крове так и передай, мы с наших Чердей, как кур с жердей, весь хлам выбросим!
А мне от этого совсем не смешно было. Вот попробовали сами как это, когда Крова тебе Дело важное поручает!
-Сил больше ждать нет, пойду к Дедуше, попрошу, чтобы поскорее начинал, -решил я.
Вот тогда Дедуша мне и рассказал, что секрет есть такой у веселья: оно вроде влаги для земли перед посевом, людям души для серьёзного разговора подготавливает. А без влаги если посеешь даже доброе что в почву, всё равно сорняки только вырастут, заглушат они все расточки. Вот так и с людьми бывает.
Глава...
А начал Дедуша с того, что спросил как всё было. Рассказывать стали, что здорово было когда своими руками огонь малый разжигали. Кто в первый раз – у тех особая радость была. Кто-то сравнил с чувством первого хлеба выпеченного своими руками, поясняя, что свет нам как пища нужна и здорово. Кто-то очень радовался теперь, что может не бояться никакого мрака, потому что знание в руках и в глазах сидит: своими руками смог и своими глазами видел-теперь темень дремучая не страшна. А одна из ладушек-младушек, что чуть постарше была прямо так и сказала:
-А мне показалось даже на минутку, что это мы внутри у себя свет знания зажигаем, ну что так же, как огонёк так и свет в разуме зажигать надо последовательно. Не могу так складна объяснить, но кажется мне, что если в разуме своём действовать так же, как когда огонёк малый этот сам зажигаешь, с тем же чувством, т.е... – тут она совсем засмущалась и смолкла.
-Ну да, -подхватил кто-то следующий. – И я так понял! А что все вместе – так это как веточки в шалашике, которые огонёк до поры сохраняют, а потом и сами загораются. А Крова нас шатром-шалашом Своим покрывает. Чтобы жизнь теплилась на Земле-Матушке.
-Ну до такого только самые, что ни на есть чувствительные додуматься могут,- съязвил кто-то.
Сам же он потом и засмеялся шутке своей, и даже многие засмеялись у костра: «ну и поначудится же некоторым».
- Следующий раз как у костра праздник будет, мы из него церемонию сделаем, реци всякие кострищу говорить про монию, что мы мол с ним щас будем одной...
-Вот-вот, может мы щас и прыгнем, по угольям пройдёмся и в умах наших сразу просветлеем.
-Ну прямо как: «шляпу на голову надень и сразу умным будешь!»
-Или косынку для пущей святости...
-А что вы ехидничаете, у самих у вас есть что сказать, или вы на себя только шутовство да язвительность примеряете, - защищаться начали первые.
-Это они наверное так хоронятся от нас всех, чтобы самих не спросили, - тут же продолжил кто-то уже не защищаясь, а нападая.
Посмотрел я на Дедушу, как ему всё это слышать такое... а он улыбается! Я даже замер от неожиданности, тут такое происходит! Кажется скоро народ от взаимных обид друг на друга со своими жердями бросится...
Понял Дедуша тревогу во взгляде моём и успокоил: не зря ведь весельем насыщались так долго, не пропадёт эта радость совместная. А что спор такой идёт, так это потому, что и те и другие правы, но только ещё со(вместного)-знания у них нет, вот и слышат только каждый своё. Это как два скакуна горячих без общей упряжки – они только в разные стороны да сам по себе могут. Каждый имеет Знание, а нам нужно Со-знание.
-Друзья мои, - обратился он уже ко всем. - Мысли и чувства ваши -скакуны горячие, давайте мы их пока на привязь у кедра поставим. Осмотримся.
После того как народ чуть успокоился и уже немного остыл он продолжал:
-Вот вы сейчас каждый о своём и каждый прав в своём знании. И нет силы, которая не подлила бы только масла в огонь, в попытке примирить вас! Попробовал бы кто сейчас уговорить вас поступиться истиной! Я этого делать не буду!
Из сидевших у костра никто не был готов к такому повороту мысли и от этого показалось кому-то, что их мысли-скакуны, так и не привязанные к кедру, поскакали куда то дальше, а сами они задержались здесь у костра, пытаясь понять слова дедуши.
У тех, кто пережил это чувства впервые, в голове был явный переполох. Ища поддержки, повернувшись к соседу и увидев такой же переполох на его или её лице, многие не выдержали и разразился хохот... Смеяться над собой или над соседом было уже не важно... Смех покатился и захватил с собой всех...
В смехе этом растворилась последняя неприязнь друг к другу возникшая из-за недавнего спора. О том, что не соединяется разное Знание само по себе, вроде все знали и раньше, но надеялись, что как-нибудь само по себе оно и перерастёт в Со-знание. Вот как только все этого сильно захотят, вот тогда то сразу...
А поскольку все так думали ничего и не происходило само по себе.
-Так оно и есть, - подтвердил кто-то. – Пока не начнёшь идти, точно на месте стоять будешь!
Посмеялись ещё немного по инерции...
После этого поднял Дедуша всех на ноги, попросил взять свои жерди, стать в круг по несколько человек и соединить особым образом жерди или шесты, если подлиннее. Чтобы соединялись шесты-жерди концами своими, скрепляясь друг за друга и удерживая всю конструкцию.
Дело это забавное было, без навыка рассыпались шалаши. Кто слишком рано руки отпускал. Где жердей не хватало и они не могли в замок надёжный соединиться. Где длины разные у жердей были... Чтобы особенно не возиться, стали спрашивать, а нельзя ли лозинкой сверху укрепить. Не разрешил Дедуша, а подсказал, чтобы пробовали количество жердей подбирать. Стали группы меж собой сговариваться, шутки опять пошли: не хотят ли ваши жерди рядом с нашими жердями...
Но дело пошло веселей, удерживались уже два-три шалаша, обрадовались, вроде как секрет походного, кочевого жилья понятен стал. Те у кого получилось, тут же стали другим показывать как они умеют. Но пока «знатоки» советы давали другим их строения тоже разехалось, в разные стороны разваливалось.
-Это из-за разной толщины жердей, - пояснил Дедуша, и посоветовал количество сохранить, но подобирать по диаметру равно мерные. Опять обмен жердями пошёл, опять шуточки: а не хотят ли ваши жердочки...
Молодёжь веселилась, детвора дразнилась, народ постарше советы давал: им де со стороны лучше видно, куда какая жердь подойдёт. Умаялись все, но в конце концов два шалаша стояли крепко. Один из длинных и тонких жердей, другой из жердей потолще, только намного меньше.
Довольные за свою работу и гордые своим новым умением, от которого прям в месте, чуть выше желудка, щекотало, расселись все по местам. «Теорию» можно было дальше продолжать! И всякие разглагольствования про «мудрую цель использования знаний» уже не казались просто разглагольствованиями. Эта самая мудрость хорошо понятна была через радость делания, по жилам, по крови у народа гулялавшую.
Дедуша помолчал, пока не привлёк внимани всех ещё радовавшихся своёму.
|
|
| 10, 2007 12:44 pm |
|
|
Garnata
|
| |
|
Глава...
Дедуша помолчал, пока не привлёк внимани всех ещё радовавшихся своёму.
Но когда он начал говорить, то это была не теория, а история. Потому, что не всегда жерди и шесты были мирными предметами, для всякой нужды в хозяйстве годящимися. Рассказал он нам, что было время, когда это было грозное оружие, жалившее на бльшом расстоянии и убивавшее как молния. Обращения это оружие требовало с собой как с разъяренным небом.
-Вот смотрите, -указал Дедуша на соединённые вверху жерди. –Особым порядком сложенные, они как замком удерживаются друг другом. Древнее это умение, но вы нашли его сами... Присмотритесь хорошо к шалашу этому, память рода, времён прошедших, сидит в руках ваших.
Нехотя, будто не придавая значения этим смотринам, стали подходить люди по одному, по двоё... Как будто хотели ещё сказать: Да что мы не знаем как это делается? Да разве ж не устанавливали мы эти жерди и в поле, и у дома для стога или для ограды? Какая уж тут древняя мудрость: жерди покрепче выбрал, тесьмой надёжной скрепил, или лозой, если не надолго... - Многие не подошли, так и оставшись сидеть на своём месте.
А я с дедушей «внутри» был, мы с ним вдвоём сложили малым шалашиком костёр и зажгли его. А когда он разгорелся, мы с ним сели опять на своё место. А за нами и все кто на ногах ещё был, тоже расселись, поближе. Все ждали рассказа про страшное оружие, с которым, как с разъяренным небом, обращаться надо было. А дедуша продолжал:
-Историю жизни рода нашего в этом прочесть можно. – он указал рукой на быстро догорающий костёр, который мы с ним развели.
-Быстро сгорает такой костёр, малым шалашиком сложенный: разгорается он не долго и греет не много, так и этот шалаш, что сверху над ним, ту же форму и тот же смысл повторяющий.
Шалаш этот из жердей устроенный, был угрытием временным, скоро сооружаемого и не долго тепло хранящим, рассказал он. Не для жизни строился потому что, а для воинов. Быстро двигаться и быть готовым к битве всегда им нужно было, и чтобы даже со сна не замешкаться, когда убії нападали.
Кивнул мне Дедуша и я забрался в шалашь и лёг на тёплую землю, ногами к центру, к огню, а головой напротив одной из жердей. Я представлял себя воином, готовым к сражению, и поэтому лёг ровненько, с вытянутыми вдоль тела руками и прямыми ногами. Я очень старался быть похожим на воина.
Но деда улыбнулся и сказал, что в такой позе меня только связывать по рукам и нагам удобно, а чтобы спать как воинъ, я должен одну ногу в коленке согнуть, а руку под голову положить. Когда я так лёг, то у костра начали смеяться.
-Мы же все так часто спим... какая же в этом готовность воина! – подал кто-то голос.
-Коленки или друг на дружку по ночам кладём или спросонья отпихиваем, -смеялись вокруг.
-Вот вот, - засмеялся и деда. -Нутро ваше помнит, а почему тело так делает, головушки ваши не задумываются.
Тут и мне легче стало, а то вроде все на до мной смеялись: и так не правильно, и эдак не в попад.
– Рукой во сне каждый воинъ за свою жердь-жало держался, –продолжал дуда. -Проснувшись, ему нужно было только сжать руку.
А было это в то далёкое время, когда шла битва великая за Сотворение Міра в Звёздном Храме...
После слов Дедуши, придвинулся я ближе к жерди за головой и глаза закрыл, сплю как будто, а потом пробовол «спросонья» сподручнее ухватить жердь. Никак не получалось: рука в другую сторону повёрнута была, а если руку поменять – то голова или согнутое колено мешали. Стал я cтараться половчее извернуться, но это не помогло. Все на меня смотрели, а у меня ничего не выходило. Хоть плачь!
Я бы уже наверное и расплакался, но посмотрел на деда, чтобы он меня на по-зор слёзный не оставил. Потому, что если бы я сейчам расплакался, то все бы стали на меня зор жалостливый обращать, утешать. И шалаш бы тогда кто-нибудь ненарошно разрушил, и на этом сегодняшняя z-кола закончилась бы, а мне так хотелось про Сотворение Міра услушать.
Когда я глянул на деда, он руку просто из-за головы выпростал, вперёд и вверх её поднял и зажал в кулак. Глядя на деда, я сделал то же самое, и когда рука моя тыльной стороной стукнулась о жердь, я не стал её выворачивать, а поднял вверх. Чуть развернув ладонь, зажал жердь сколько было сил. Крик победителя вырвался сам собой, а мои друзья подхватили и бросились тоже к шалашу, «занимая по жерди на голову». Кому не досталось - вышли из круга. Потом мы часто играли в эту игру. Учились «быстроте оценки и скорости реакции» - это мне так папа объяснил, а нам просто нравилось.
Когда все дети разобрались и улеглись правильно и даже попробовали на скорость «проснуться», мы уже сами сообразили, что от крайней жерди, которая последней лежала, начинать нужно. И посчёту каждый поднял свою жердь и сел...
Тихо стало у костра, замерли все будто. Мы играли, и я сразу даже не понял, как наша забава с жердями, руками, коленками, могла парализовать всех. Мы ведь просто сделали, что дедуша сказал, все знали, что будем делать, чему же бы удивиться. Но когда мы, звонкими голосами расчитываясь по порядку, мгновенно садились, упирая жердь обоими руками об согнутое колено, "целясь" поверх головы, тех кто напротив, в нападающего. По реакции всех собравшихся, мы увидели, что в одно мгновение из малых детей превратились в рать, готовую сражаться и защищённую ёЖом...
Жерди в наших руках были как Жало Ярилы, как его смертоносные лучи. Если бы эти жала могли проводить ток земной через себя, то они бы и поражали грозно...
Много раз вспоминал я этот урок, много времени прошло, прежде чем стал видеть то, что вижу сейчас. Удивление, охватившее всех в этот вечер в z-коле, когда из играющих детей мы без труда превратились в Свето-божью рать, не покинуло меня до сих пор. Как могло, как помнило тело, как помнили руки и колени, когда тысячи и тысячи лет спустя они всё так же, во сне, принимали положение готовности отразить нападение. Как обучались этому предки наши и как могло тело наше передавать и получать знание это в наследство, как память о прежней жизни рода нашего. Где находилась эта память?
Глагол добро есть! Слова, бывшие прежде, вне меня, как нажитое родом добро, становились моими, я становился сонаследником своего рода. Этот ёЖъ, жало защитное, как подсказка буковой в начале слов Жизнь, Живот, Житница... – то, что предки наши защищали Жалом Ярилы. Жар и Жар-птица... – как несущая сила Ярилы в их руках или с неба бросаемая была. И Жар-гонъ(ящие) слова, будящие память рода в нас даже сегодня... рассказывали много уму моему... Видеть и ведать начинал я за каждым из них: как было, как стало и почему, что делалось и что нужно делать когда Жуть или Жадность или Жалость, через которые не пробиться было к сердцу человека...
Слова как добро наживались родом и несли ведание дальше. Многое за тысячи лет накапливалось или терялось где-то. Но вот как малый огонь шалашиком, разведённый руками нашими, как жердь в руках для разного пригодная раскрывали суть былого и быта нашего пред нами...
|
|
| 10, 2007 12:55 pm |
|
|
Алёнка
: 30.10.2006
: 308
: Москва |
|
| |
|
Наташа, не жди сейчас высказывания мнений! Здесь, как после прекрасной музыки, обертона звучат под куполом и народ "завис", слушая их. Аплодисменты грянут позже, когда осознаем...
Главное - продолжай!
Спасибо тебе!
_________________
Boyarka (Алёнка)
http://майское.рф |
|
| 13, 2007 1:53 am |
   |
|
Garnata
|
| |
|
Алёнка,  здорово! Даже самой захотелось почитать...  а с аплодисментами... даже не знаю... как с другими, но мне они точно мало помогают  куда больше "обычные" слова вроде: "вот это ... обалденно!, а вот это... ниччё не понятно!, а вот этого... не хватило!".... что нибудь в этом роде...
А вообще... уже спасибо! Просыпаюсь тоже и начинаю писать опять...
|
|
| 14, 2007 8:28 pm |
|
|
Garnata
|
| |
|
Глава...
"Вещая вещь вещала о вечном,
вещное вечным казалось везде,
а потому, что за всем этим вещным,
прятался путь к вселенской з-ве-з-де!"
Такую считалочку мы придумали потом, после рассказа Дедуши о костре-колодце. После того вечера у этого, сложенного колодцем костра, мир вокруг нас согрелся узнаванием и вдруг разом перестал быть просто безконечным пугающим пространством, затерянным где-то в Мироздании.
Увидев это впервые и вобрав в себя то, что он показал нам тогда и что так сильно, сильно захотелось запомнить и сохранить на всю жизнь, мы начали смотреть вокруг нас совсем иначе.
Мы смотрели вокруг, узнавая похожесть на себя стихий мира, в котором мы живём, и все уже было совсем по-особому в нашей жизни после этого вечера.
Костёр-колодец, костер, сложенный вокруг уже догоравшего костра-шалаша, сложенный из веток потолще и брёвнышек в форме четырёхугольного сруба колодца.
Он, даже названный так, и хорошо и долго «хранивший» огонь для нас, стал колодцем мудрости для нас и дал ключик понимания к миру стихий.
Тех стихий, живущих рядом с нами, ипостаси которых, в кувшине на столе, в ведре для воды в доме, или в горячей печи, были так привычны, что никак не могли бы нам открыться без вечера с Дедушей.
Он показал, что деревянный, сложенный из брёвен, четырехугольный «сруб колодца», в котором долго горел, светил и грел нас костёр, похож и на обычный колодец и на наш дом, наши избы.
Нам вдруг стало видно, что огонь имел такой же горящий «дом», как и вода. Вырытый в земле, обложенный брёвнами четырёхугольной формой, колодец - «дом воды», хранил и берёг воду для нас, людей, как «дом огня» хранил и берёг тепло для нас. И как мы в такой же черырёхугольной формай сложенном «доме людей» хранили что-то такое, чему мы ещё не могли дать название. Мы что-то хранили, а мир вокруг нас хранил нас... хранил и берёг жизнь в нас...
Такая обычная вещь, как ведро или бочка с водой, из которой можно напиться, или умыться, или просто поболтаться руками, как любят часто делать дети, даже зная, что эта вода предназначена для питья, превращались в вещие предметы, у которых было, что нам поведать. Поведать о Вселенной...
Всю неделю после этого взрослые разрешали нам «болтаться» во всём, в чём была набрана вода. Мы опускали руки в бочки с водой, или окунув лицо в ведро с водой, смотрели в неё с открытыми глазами. Мы эту игру назвали: «смотрелки» в окошки в «доме воды»! Мы старались заглянуть в "водяной домик" самой воды!
Взрослые не донимали нас объяснениями, что через ведро с водой не увидеть землю, которая «отпускала» воду для нас, собираться и храниться в колодце для нас. Но мы же теперь знали, что земля тоже любит нас и добра к нам, и даёт нам воду в тех местах, где мы живём.
И даже возле каждого дома отдельно! И как удивительно было это чувство, которым мы не могли насытится, когда поняли, что и мы и вода и огонь, все живём в «одинаковых» домах, придуманных для нас и срубленных нашими предками в первый раз когда-то по слову от Господа Велеса: из-БА!
Пришедшее к нам «Из» небесной, Божественной А-мысли. И что живём мы все рядом друг с другом, поддерживая и храня друг друга. Вода и огонь через нашего посередника – дерево! Деревья, Лес, Вещий Лес... живая личность, создающая так много чудес вокруг ...
Дедуша превратил тем вечером для нас Стихии Природы в такие простые и домашние, из бездушных и устрашающе безжалостных, врагов. Они ожили в таких же «избах», срубленных людьми для них, как и дома-избы которые люди строили для себя. Нам казалось даже, что коснувшись бревен избы, стены своего дома, мы можем коснуться стены самого Здания Мира, стоит только сделать это осознанно, т.е. с со-знанием. Мы получили Знания-Знамения!
То, что нам прежде называли просто словом, и что казалось таким непостижимым и неохватным даже мыслью, оказывалось понятным и родным, построенном нашими предками, по законам жизни стихий теперь таких близких и понятных...
Вместе со взболтанной водой во всём селении, росла наша гордость за то, что кровь предков наших, текущая в нас, и хотела рассказать о чем-то каждому из нас. Но которая, до сих пор без знания языка крови, только тревожила и пугала каждого из нас.
Наша детская жизнь превращалась в жизнь большой семьи, владевшей пространством не только на земле но и во Вселенной.
|
|
| 15, 2007 2:21 am |
|
|
Garnata
|
| |
|
Эта Вселенная вошла в обиход самым даже неожиданным образом: Шуткой!
Вернее это была совсем не шутка, просто я увидел своё отражение в воде колодца и... в первый раз подумал: а что же это я там вижу? Я стал заглядывать в колодец сначала днём, при свете дня. Потом в доме при свете свечи или печи... Было очень странно видеть, что на совсем белом: когда светло вокруг и когда светло под водой - то ничего не было видно. Даже все вместе мы могли увидеть своё отражение, если умудрялись затемнить воду!
Зачем-то воде нужна была темнота, чтобы можно было "от неё" что-нибудь увидеть. А потом мы разыскивали что вообще в чём отражается и что при этом видно.
- Почему огонь тень имеет? - спросил я однажды у отца. - Так ведь не должно быть, огонь ведь не твёрдый?
- А где ты это увидел тень от огня? - удивился отец.
Я показал...
...
И вот тогда, покрутив это зеркальцо в своих руках, Дедуша усадил меня на колени и расказал великую историю маленького зеркала, после которого мне часть снился один и тот же сон. Но про сон я расскажу в другой раз, а пока эта история про... взрослеющую Вселенную, которой очень потребовалось зеркало:
- Однажды, - Начал Дедуша очень обычным голосом, как будто собирался рассказать что-то совсем обычное, - когда наша Вселенная достигла возраста раскалённой Туманности, захотелось ей, вдруг, на саму себя посмотреть!
- Ну ты же знаешь, само по себе, это желание, ничего особенного из себя не представляло: рано или поздно у всех подростков просыпается интересс к своей собственной внешности. Вот и тебе же стало интересно на себя посмотреть. Хотя обычно это происходит тогда, когда детство уже закончилось.
- Ну так вот! Проблема заключалась как раз совсем в другом! Технически это было не выполнимо: Человека еще в наших краях тогда не было! Поэтому и зеркал в обиходе у Туманностей не было. И вообще ничего другого взамен, чтобы на себя можно было посмотреть, просто напросто, не было!
Ситуация, другими словами, была совсем безнадёжная! Но молодёжи то, на такие препятствия, всегда было наплевать! Возраст это у них такой: выньте да положте, иначе не жизнь! Под конец Она уже и слышать ничего про невозможность не желала.
А потом даже стала пробовать сама с собой наперегонки вращаться! Сама себе придумала вращение и вертелась изо всех сил своей молодости, чтобы попробовать в конце концов себя всё равно как-то увидеть! Хоть в догонку. Думала, что если она будет быстро-быстро вращаться, то сможет догнать саму себя и таким образом успеть что-то увидеть! Вот так и началась эта кутерьма на всю часть нашей Галактики!
Туманности постарше, уже забывшие, каково это было в юности, от всего этого беспокойства в Космосе очень растраивались. Но хуже всего было для них то, что они ничем ей ни помочь и ни утешить не могли. Так что в результате, тоже только вокруг неё кругами ходить начали. Но только пользы от этого их вращения, в этой ситуации, только на то и хватило, чтобы звёздной пыли на всю Галактику натрусить!
Да, трудное это было, время для всех! Безумное! Даже по сей день когда-никогда вспоминаем, чтобы посмеяться...
|
|
| 31, 2007 6:14 pm |
|
|
Garnata
|
| |
|
Глава...
Рассказ Дедуши о Мироздании...
По Воле Всевышнего Рода сотворённое им Пространство – Мир разделилось на множество измерений. И в каждой определенной зоне Пространства есть своя мера постижения Мира Единого, Безмерного;
сия мера определяет главенство той или иной из многих сил Рода в данном мире. Так Мир стал Всемирьем/Всемерьем, по которому протекла Река Жизни – огненный Дух Родов.
Сии Миры, также воплотились в человеке, став узлами сил в его тонком теле. Узлы сии именуются чакрами, что означает «Колесо»/Вихри. И действительно, миры находятся в постоянном движении – посолонь и противосолонь, слагая, в свою очередь, большое Коло Рода, являющего собой единение рун «Мир»-то, что в видимом, наземном и «Чернобог»-то, что в неосвещённом, подземном.
Слитно начертанные, они слагаются в образ Мирового Древа, есть тоже символ сознания, составленный из трёх частей: где «Мир» - верхняя его часть, ветви, это сверхсознание, тянущиеся к небесам, средняя часть – ствол древа, сознание, а нижняя – корни, сокрытые в подземье. Также, начертанные вместе, сии руны – суть руна «Жива» - движение токов всех Сил. Приведённый в единое движение процесс: из корней взятое, перенаправляется вверх, создавая цельность ствола, от соприкосновения со своим миром, одевающим кору, затем через ветви, принимающий тепло и свет и энергию, производит «дыхание» всей планеты и движение её в космосе. Ветви и листья – это уже видимые элементы нашего мозга! Процесс «познания» это и есть процесс жизни организма и питания сущьности человека.
 Руна "Мир"  Руна "Чернобог"  Руна "Жива"
Осознаваемый сущьностью человека, окружающий мир уже не кажется двуединым. Это – противопоставление –взаимодействие: душа-тело, мудрость-сила, и в то же время – тьма-свет, ночь-день, зло-добро. Сие – примитивное понимание двух осознаваемых человеком миров, исчезает.
Первый из них – Явь. Мир материальный, плотский, в котором человек совершает те или иные действия. Явь – это окружающий/наружный, нам мир, слагающийся из стихий; это мир Земли и Огня, Воды и Ветра, Камня и Древа.
Второй мир – Навь, мир нематериальный/внутренний скорее, возникающий как результат от самого процесса, но и существующий для этого же процесса, т.е. существующий без твёрдой фиксации себя, неплотский, мир мыслей и желаний, мир грёз и размышлений, в котором зарождается определённая идея, мысль, ищущая воплощения в Яви.
Явь и Навь, поэтому, – не безразличные друг другу миры, хотя в них и правят свои собственные законы. Явь – мир света, дня, Солнца, мир плотской жизни во всех её проявлениях, мир беспрестанного движения и развития. Навь – мир осмысляющий Явь, и наделяющий или при-дающий ей возможность иметь взаимосвязь с первородным, ещё непроявленным, находящемся в состоянии покоя, сохранности, неподвижности, не-жизни, - того, что мы ошибочно называем смерти, миром Прави/миром Потенции Ра Ведения.
В то же время Явь в себе несёт сохранённое в ней стремление к чему-то большему, к духовности, хорошо видимом в этой тяге «дерева» к самим Небесам. Навь же – наоборот, также наделена стремлением, желанием «увековечить», зафиксировать, задокументировать в спокойной форме каких-то черт и резей, при-землённому, (т.е. привязанному к земле в буквальном смысле, когда речь идёт об каменнописи, глиняных табличках, пытаясь сохранить в то же время, своё тайное, сокрытое, запрятанное под невидимость.
Неотученная от раздвоенности сознание, стремясь «судить» всё и вся только для подпитки своего же раздвоенного существования, наложив свою «кальку», наша мысль пытается определить Явь и Навь как добро и зло. Но ведь движимые своими законами, противоположные, казалось бы, миры переплетаются. Так в Явь, мир плотский, воплощается, порождается, привязанная ко всему плотскому, сиречь при-землённому, бумага, глина, дерево, холст... наша, а через нас и Божественная, мысль.
Вот это желание сохранить, сберечь всё помысленное в сотворённом (то есть, не дать ему движения, исчезновения). Приводит нас к распознаванию в нас Нави второй степени, Божественной Мысли и Воли, для которой наша Душа является Явью, ареной проявления и местом действия в этом видимом мире. Круг замкнулся – наша Вселенная -Сие есть приведённая к замиранию жизнь Духа, с которой наша Явь и наша Навь переплетена и соспоставлена рядом с Правью (Потенции РА Ведению) МироЧеловека. Того, в котором мы все есть Единены и оживлены: подчинены процессу Живы.
Но и Навь, в свою очередь, стремится к нахождению новых форм своей собственной жизни в Яви, и это неустанное стремление видимо в каждом новом поколении, с его способностью вырываться за пределы уже лишенных жизни и энергии, форм общепринятого сознания. Даже способность к само обучению и развитию мышления, само по себе – уже Явное движение.
Научившись видеть жизнь своих мыслей, изучая и давая живот собственному внутреннему миру, начинаешь останавливаться, задумываться и появляется очущение стремления к чему-то другому, следующему, высшему, духовному. И однажды преодолев маяту, застилавшую очи, начинаешь видеть окружающий мир ярким и светлым. Так Навь даёт начало новой Яви.
Символ Яви – рождение, выделение из возможного. Нави – среда первородной нови, певородная материя, то общее из которого это единичное может появиться, среда возникновения жизни и место её абсорбирования . Сие суть вехи бесконечной жизни: явленность Рождения отдельного, отделённого – и возвращение его обратно, в Мир Нави. Переход Нави в Явь и обратно – есть начало новой жизни. Остановка этого перехода не возможна, но утрата нашего контакта с ней, потеря чувствования происходящего ново зарождения и возвращения, мы определяем как Карна, отКарнать, Смерть. Этот процесс ещё можно наблюдать в слове новорожденный. НовоРождение человека, ребёнка – подобно Ре-ин-карнации, демонстрирует для нас этот процесс Новое Ра ждение.
Явь и Навь – две неразрывные составные части человеческого естества. Явь – это «правая сторона» движение по Солони, посолнцу, сила её заключена в деснице, управитель сего мира, как вышедшего в видимое – Белобог, и потому цвет Яви – белый. С Явью порождения связыван так же и ток силы этого перехода, называемой Ярью (её цвет красный – цвет Солнца). Этот поток силы – энергия бытия, жизни, возрождения, обозначен символом явленной в образе ключа Живой воды и богини Живы. Поговорка: Избави нас Бог от шуя стоянья, сподоби десного пребыванья! Это хорошая иллюстрация этой систематики движение – стояние.
Навь «заключена» в понятие «левой стороны», движение противо Солони, как бы указывающего её местонахождение, управитель – Чернобог, и поскольку цвет невидимой Нави, подобно лону матери – чёрный. В Нави берёт своё начало ток Силы Матери – тяготения к росту нового, разрушению границы старого и обретение формы нового.
Поэтому Макошь, хоть и явлена в образе ключа Мёртвой Воды, тем не менее, заживляет любые раны (то есть, останавливает, запирает процесс разрушения тела).
Первый удел Прави – суть проявления Рода – могучего Сварога, и есть Ирийский сад, раскинувшийся, как говорят, на ветвях Мирового Древа. В саду Ирийском печальная птица Сирин льёт слёзы в закат, а солнцеликая Алконост встречает рассвет. Над ними же, на самой вершине восседает Гамаюн – птица вещая, поющая людям книгу Вед.
Сие суть Небо, и удел небесный Сварога есть сковывать Явь и Навь во един узор, делая Закон ясным и понятным тем, кто ведает. Так и в человеке Правь заключена в чакре, называемой Чело, в тонком теле оно расположено на уровне плотского чела, точнее – между глаз. Цвет Чела – цвет Неба – синий. В Челе заключены Воля и Разум человека, а посему желающий разуметь происходяшее должен уметь середоточить свое разумение в этой самой точке и происходяшее в разум свой впускать через эту Ча-к-Ра, через 13 заветных ступеней Книги НИ, в-ни-мать.
1. Не гняти себя властью чуждою, Знай, что власть сия только для него.
2. Не люби совсем ты чужих богов, Знай, что боги те для тебя беда.
3. Не борись ни с кем за чужих богов, Знай, что боги те для тебя чужи.
4. Не твори всему зла и горя ты, Знай, что среди всех ты один из них.
5. Не воруй же ты и добра других, Знай, что вор в тебе и тебя убьет.
6. Не пускай других на свою землю, Знай, что те придут – обберут тебя.
7. Не прощай врагов, причинивших зло, Знай, что должен ты за себя стоять.
8. Не терпи совсем гнёта разного, Знай, придёт затем гнёт в семью твою.
9. Не суди других на суде любом, Знай, что ты, судья, не во истине.
10. Не мори себя разным голодом, Знай, что голод-страх порождает зло.
11. Не пускай в полёт слово лживое, Знай, летит оно и к тебе – назад.
12. Не равняй себя среди прочих ты, Знай, сравняешь ся – станешь ты как все.
13. Не терзай себя ты в сомнениях, Знай, что тот дойдёт, кто хотя бы шёл.
Внимать означает при этом, что вошедшее в Ра-3-ум будет действовать во имя Лада. Так формируется Во-Лада, воля человека.
Воля человека поэтому определяется вниманием его к тому, что он внимает. Имея возможность сознавать, что в его разум приходит извне через ощущение Потенции Ра Ведением, (Правды) и с этим правь-веданьем (С-праведъ-ливость), мы также имеем способности к ясновидению, т.е. к ясному веданию: что есть Правь.
Стихия Чела – Дух, соединяющий силу Меры/в-мерении (В-реме-ни) Яви и силу Пространства Нави.
Сие Небо, которое суть воистину надо всеми иными стихиями, и где облака суть Явь, проявление взаимодействия этих стихий. Подобно ему мысли человека, которые суть проявления взаимодействия стихий внутри человека, подобные облакам на небе – то белые и прекрасные, словно свежий снег, то тёмные и тяжёлые, подобно грозовым тучам. Само же Небо всегда едино и одинаково, сущность его не меняется от внешних различий. И осознавший это увидит и изведает Правь.
По небу же видна суть состояние души народа, для ведающих.
|
|
| 02, 2007 3:40 pm |
|
|
valek
|
| |
|
Спасибо !!!
|
|
| 06, 2007 2:21 am |
|
|
Garnata
|
| |
|
valek,  Понравилось?
или клёва просто?
|
|
| 06, 2007 3:06 am |
|
|
Garnata
|
| |
|
Да, трудное это было, время для всех! Безумное! Даже по сей день когда-никогда вспоминаем, чтобы посмеяться...
А смеются все в Галактике, вспоминая это время большой кутерьмы, потому, что закончилась она больший весельем! Спасение пришло с Его появлением! Оно «ослепило» всех, когда Он сказал Мраку, чтобы свет был: не видно же было ничего! Вот это было дело! Сами то мы, так закрутились все, что и в голову такое не пришло никому. A от внезапности просветления развеселились, так, что до сих пор улыбаемся, вспоминая...
А сказал Он своё знаменитое: Да будет свет! - то ли с перепугу, тут у нас же, на тот момент в темноте, творилось нечто не су-светное, то ли по привычке просто. Но когда стало светло, и мы сами себя со стороны увидели, то все сразу от этого и развеселились. Уж больно ку-медные все были! А свет появился, так хоть для начала, что к чему смогли разобраться!
Да, на тот момент у нас у всех для такого, точно, ни у кого мозгов не было, вот и не сработали! Хорошо, что уже больше не заверчиваемся так сильно, бог миловал!
Ну вот, когда по Его слову светло стало, все разом, от неожиданности, к нему и развернулись и на него стали смотреть... Вот так у Него и появилось эта репутация носителя Ра-з-умения! Умения свет и веселье во всех трёх ипостасях сотворять! Хотя ничего другого и не было с Его стороны, и не сделал Он больше ничего особенно разумного! Да он и не старался особенно, просто вот так внезапно и неожиданно появился у всех сразу перед глазами, и всё тут! Кто угодно из Вселенных подтвердит в Галактике.
Это уже потом, когда Он Её заметил, да так глаз и не сводил. Потом подошёл и сказал, что ему на Неё смотреть больше всех хочется! Ну так это же и понятно, мы то все уже для него почтенными были. И от беготни все конечно раскраснелись, но по Её то молодости, это румянцем бвло. Вот Он всего -то и сказал: Что она светится вся и что от того, что Он её видит, у него на сердце теплеет!
Все этот момент до сих пор помнят, ведь он ещё даже сказал, что любит Ей в лицо смотреть! Вот хитрец какой, попробуй не заулыбаться тут...
Так что Он и не соврал совсем. А Она, когда услышала его красивые слова, подошла близко, чтобы ему в глаза посмотреть и проверить - не врёт ли! Ну, как всякая нормальная барышня, должна все красивые слова от воздыхателей проверять! Но когда Она в Его глаза заглянула, то в них-то, своё отражение впервые и увидела, как в зеркале! Это было такая романтика, что зеркало сразу стало очень популярно у нас, и смотреться в него, как в глаза любящие, всем очень хотелось. Ну а поскольку не у всех ещё Он или Она уже были, то и начали учиться на самих себя с любовью в зеркала смотреть. А от этого пошло очень значительное развитие на всю Галактику!
Ну вот, когда через положенное время у Вселенной родилась новая планета, то её Зе-мле-й назвали! А возлюбившего нашу Вселенную, на Земле так и называют: Отче Наш!
: Garnata ( 10, 2007 7:14 pm), 2 () |
|
| 06, 2007 1:10 pm |
|
|
Garnata
|
| |
|
Земля... Хм, 
3-х единой, Е - семя оплодотворяющее принявшей, на Мле-чном пути ... 
А у кого есть другие идеи?
|
|
| 06, 2007 2:20 pm |
|
|
Garnata
|
| |
|
Вот, нашла! О Земле!
Мир Яви разделён у нас на Темь, Земь и Подземь.
От соприкосновения Теми и Земи образуется Небо.
Это «соприкосновение» имеет вполне различимую разницу в плотности, известную в древности, и отсюда у нас «несколько» небес.
Земь же есть Межа, (зе мъ – мезъ, межъ – межа, раздел и рубеж) Раздел между мирами.
Матерь Лада есть хозяйка этой межи, (?) отсюда Земъ-Ля(ля).
Я в полной эйфорие от этой расшифровки! А вам как?
****************************
И ещё интересное совпадение: Гея-Метр-ия, Ма - Гея
|
|
| 09, 2007 2:13 am |
|
|
virinea
: 10.12.2006
: 346
: Майское |
|
| |
|
 Garnata, что-то давно ничего интересненького не было... Ждем! (думаю, говорю не только за себя  )
_________________
Привет росинковцам от истоковцев!
http://майское.рф |
|
| 25, 2007 3:55 pm |
|
|
|
|
|
