 |
|
|
GarnatА
|
 |
 |
virinea, Привет... только что "вышла" из монастыря (женского, в крымских горах..). со сборником "Монастырские перезвонья!" и ещё чуть-чуть в Оздравленьи... скоро буду...
|
|
| 03, 2007 12:14 pm |
|
 |
virinea
: 10.12.2006
: 346
: Майское |
|
| |
|
УРРААА!!!! С возвращением!!! Ждем...
_________________
Привет росинковцам от истоковцев!
http://майское.рф |
|
| 04, 2007 9:57 pm |
    |
|
Garnata
|
| |
|
Глава...
Почему Чернобог лучше Белобога?
- Дедуша, а почему Чернобог лучше Белобога? - спросил я у Дедуши задумчиво.
- Что значит лучше? – Он повернулся, чтобы посмотреть на меня.
- Как бы это тебе объяснить...- протянул я, не находя слов. – Ну, вот когда я утром встаю, сил у меня много и все хочется, и всё интересно, а к вечеру, когда время Белобога закончилось, то я так устал, что мне совсем ничего не хочется. – вздохнул я. – А я же ем днём и сил у меня должно прибавляться, так родители всегда говорили, когда я не очень хотел. Получается, что Балобог всё забирает.
Дедуша хмыкнул, но не рассмеялся, а только отвернулся и в другую сторону посмотрел. Мы шли лесом и путь у нас был не далёкий, к тому же спешить нам было некуда и мы останавливались, когда нам хотелось. Присаживались, если было на что, или собирали ягоды. Но главным было то, что Дедуше был рядом и можно было задавать ему вопросы. Задавать вопросы моё любимое занятие. А этот, «почему Чернобог лучше Белобога?» не давал мне сейчас покоя.
Не дождавшись ответа, я продолжал.
- А с Ченобогом совсем наоборот. Когда засыпаю, то не могу от усталости даже пошевелиться, а он мне силы все возвращает к утру. Ночью я не ем, а во сне тоже так много всего происходит, но утром у меня опять всё в порядке.
Я посмотрел на Дедушу, чтобы удостовериться, что он понял меня, а потом продолжал.
- Получается, что Чернобог не только ничего не забирает, но ещё много чего и впридачу даёт... – вздохнул я, и пожал плечами.
- И расту я тоже во сне, мне родители сказали. Всё это вместе с Чернобогом! Вот я и думаю, почему Чернобог лучше Белобога?
Ты не знаешь?
Рассмеялся Дедуша, головой покачал, и спросил:
- А почем ты их чёрным и белым называешь?- и, ещё раз, с улыбкой посмотрев на меня, продолжал, – Не ровён, час решишь ещё, что они в борьбе между собой. За тебя, к примеру! - подмигнул Дедуша.
Я тоже засмеялся от такой мысли, а потом стал вспоминать, что есть такое дело. И впрямь борьба идёт временами, если вспомнить хорошенько, да только не они за меня, а я с ними борюсь.
- Нет, Дедуша. Это я с ними наверное борюсь. То с одним, чтобы день подлиннее был, то с другим, чтобы ночь не кончалась. – пошутил я, вспоминая все «баталии».
Дедуша засмеялся, я тоже, хотя смешного тут было мало. Кто же не вспомнит, что бывают дни, когда спать идти не хочется, или наоборот, утром вставать - нет ничего хуже. Ещё неизвестно, какое сражение сильней.
- Мы их все так называем, чёрным и белым. Наверное, чтобы не перепутать спросонья, - продолжал я, - Так ведь иногда даже своё имя не помнишь! А когда я совсем моленький был, мне мама про них рассказывала как про Белобога и Чёрнобога.
Я ещё немного подумал, пытаясь вспомнить, нет ли у них других имён, но это уже было больше для очистки совести. Наверное и пытаться не стоило. Сколько бы я не вспоминал их настоящих имён, ничего кроме «белого бога» и «чёрного бога» в голову так и не пришло. Вспомнить я и в самом деле пытался. Но это было безнадёжное дело. Я решил, что всё же лучше будет расспросить у Дедуши.
- Вот и стали они у меня чёрным и белым, - подвёл я итог, немного подумав, - А как их по настоящему зовут, я даже и не знаю. Маленький я ещё был, когда мама мне про них рассказывала.
Мы выбрали место на поляне возле ручья, мимо которого шли, и решили, что здесь и пообедаем. Собрав сухих веток, разожгли костёр и сейчас сидели ожидая, когда закипит вода и травяной настой будет готов. Я давно осмотрелся вокруг, чтобы можно было показать Дедуше места, где пересекались мантии Света и Теми, как я ещё называл Белобога и Чернобога.
Сказку про них мама мне очень давно рассказала, наверное
в самом начале моей жизни. Я даже говорить ещё не умел, а просто жмурился и удивлялся, что становилось темно, открывал глаза и иногда тоже было темно. Но иногда, даже если сильно зажмуриться, всё равно было светло, а иногда совсем наоборот. Я тогда, очень удивлялся почему. Больше всего мне нравилось закрывать глаза и смотреть прямо на солнце через закрытые глаза. Солнышко проникало между ресницами и через какое-то время перед глазами у меня появлялся занавес красивого цвета солнечной сури.
Когда мама заметила мои игры с солнцем и зажмуренными глазами, она рассказала «Про двух братьев, которые всегда по-очереди ходили друг за дружкой».
Звали этих братьев Светъ и Темъ.
Они не могли быть рядом друг с другом, но и уйти друг от дружки не могли. Так и ходили по очереди вокруг Земли.
А оттого, что они не могли вместе играть, от этого у них было много приключений. Особенно с их мантиями. Утром или вечером, когда кто-нибудь из них задерживались на небе и тогда оно пылало красотой. Я очень любил смотреть, как эти мантии Света или Теми, медленно удалялись с земли и неба, задевая верхушки деревьев, ползя по земле и оставляя куски своих «мантий», в каком-нибудь закутке, или под корягой…
Я всегда при этом думал, что если бы и моя одежда была такой длинной, она цеплялась бы за эти же места. Но я бы не смог её вытаскивать оттуда. А они могли.
Хотя братьев Светъ и Темъ нельзя было видеть в одном месте, но можно было иногда видеть, как они ходят друг за другом. В небе, в воздухе, по земле.
В небе было самое красивое. В воздухе это можно было увидеть, если внимательно всматриваться в него. Если повезёт, можно их видеть прямо в воздухе. Но лучше всего видно как они ходят друг за другом на земле, по движению их мантий.
Ещё с мамой мы играли во «время дня и ночи», загадывая когда кому из братьев уходить пора, а когда другому приходить время.
А ещё у этих братья, кто старший, а кто младший меняется местами.
Мне было это очень странно, и я очень удивился, когда узнал, что младшему брату можно стать старшим, а старшему наоборот, стать младшим. Мама научила меня видеть как это происходит. Она сама оставляла метки - сажала разные цветы у дома, и по их цветению друг за другом, могла узнать, кто и на сколько из братьев старше другого в это время года.
Свет и Темь справедливые очень и, становясь старше или младше, говорила мне мама, они «отмеряли время мерою, на работу и на отдых». Ну, вот когда природе нужно поспать подольше и сил набраться побольше, как и мне после всей дневной беготни, брат Темь становился старшим. А когда наоборот, работы много у всех было, и у природы и у людей, то старшим становился брат Свет.
Но это я узнал, когда сам старше стал.
А когда совсем маленьким был, играл я с ними сам. Я их называл Братья Светемь* и они всегда были рядом со мной, по очереди. Я их не боялся. Мы дружили и, даже если рядом совсем никого другого не было, я не скучал потому, что кто-нибудь из братьев Светемь всегда были возле меня.
Став старше, я познакомил других ребят с братьями и мы даже придумали имя для мамы братьев. Её должны были звать «СвеТьма», как мне казалось, это было очень подходящее имя. Но моя мама сказала, что вообще-то маму братьев Светемь зовут Берегиня, но ей тоже имя «Светьма» понравилось...
**********************
*А они друг за дружкой следовали даже в буквах: буква Т была последней в СвеТе, но первой для Теми. СвеТемь. В письменности наших предков отдельными слова не были. Отделялись особым знаком только предложения. Последние буквы имели тоже особое значение и часто были началом нового слова.
- Дедуша, - сказал я подумав ещё немного, - мне кажется, что я их всегда так звал и если бы мог, то вспомнил бы как их зовут по-настоящему... - Но вот никак не получается,- уже воскликнул я, разведя руками!
Дедуша смотрел на меня, задумчиво и, кажется, ожидая ещё чего-то.
- Это потому, наверное, - оправдывал я себя, - что когда два цвета: чёрный и белый – это очень просто для ума и для памяти. И думать не нужно - днём белый, ночью чёрный!
- Э брат! – опять засмеялся Дедуша, - да ты так, «для простоты», чтобы не думать, и весь свой мир, на белое и чёрное разделишь, со временем. Представляешь, как это будет печально?
- Нет, - покачал я головой, недоумевая, - А что тут такого может быть печального? Наоборот даже, ни забыть, ни запутаться, ни намудрить и другим мудрёно не объяснить! – засмеялся я.
То, что произошло с лицом Дедуши после этих слов, прямо на моих глазах, я не ожидал! Я даже растерялся от этой перемены.
Такого мрачного голоса и такой задумчивости я никогда у него раньше не видел, и это меня растроило. Всегда улыбающиеся, с весёлой хитринкой глаза Дедуши, сейчас стали другими. «Не здешними», пронеслось у меня в голове слово.
- Только они всегда по очереди приходят тоже, как день и ночь, – продолжал я говорить, не в силах остановиться... А в голове не давала покоя лихорадочная мысль.
- Что же я такое сказал, чем так огорчил Дедушу?
Хотелось убежать и было непонятно, что я такого сказал и почему мой Дедуша стал таким непривычным. Я посмотрел по сторонам, высматривая путь к бегству, но неуловимое чувство, подстегнувшее меня к внимательности, вызвало мурашки и приковало к мысли, что сейчас я узнаю что-то большое, ещё неизведанное и страшно важное. Я боялся пошелохнуться и боялся дышать! Что-то смутно шевелилось у меня внутри.
- Дедуша, что с тобой? – потянул я его за рукав, пытаясь вывести из мрачной задумчивости, сменившей смех и так напугавшей меня.
- У них другие имена, хоть и похожие на чёрное и белое, но смешивать их не надо, даже для удобства, - сказал он и опять замолчал. - Их имена Балобог* и Чаробог*. – добавил через какое-то время.
Затем взглянул на меня, словно измеряя, найдётся ли во мне достаточно пространства, чтобы вместить всё, что он собирался сказать сейчас.
******
* Балобог, (позднее Белобог, а с насаждением католичества Добребог) – бог, отвечающий, за нашу связь с другими богами и приобщение нас к божественности этих богов, через обретение состояния «блажи».
*****
- Балобог, или как ты его называешь Белобог, бог дневного света, помогает тебе в общении с видимым миром и его богами, от которых ты можешь вобрать божественность.
- А как он это может сделать?
- Он берёт глаза твои, как твою руку, и солнечным светом, иногда высвечивая по-особому, а иногда по особому расцвечивая всех, у кого есть для тебя что-нибудь, и водит тебя по этому миру...
- Ты понимаешь, о чём я говорю? – спросил он. Я кивнул.
Дедуша посмотрел на мой серьёзный вид и глаза его подобрели, а у меня отлегло от сердца. Мы поднялись и, убрав за собой, собрались идти дальше. Солнце уже не пекло так сильно и выходить из прохлады леса было не страшно. Кусок степи, через который нам предстояло перейти, я очень любил. В хорошую погоду, как сейчас, если присмотреться можно было видеть очень далеко, даже до моря.
То, о чём говорил Дедуша было не сложным и не страшным. Кто же не будет обращать внимание на вещи вокруг тебя если они будут оособенно светящимися. Их же просто невозможно не увидеть или не услышать лучше других.
Ну, вообще-то и я не всегда сразу понимал, как видеть. Мы же с ребятами играли в «спрятанные вещи», и все научились.
Надо было просто вспомнить, что все вещи хотят тебе подсказать, и бросить быстрый, рассеянный взгляд, потом зажмурится и «посмотреть» какой предмет дольше видно в глазах. Вот по этой светящейся подсказке и узнавать, где и у кого «спрятанная вещь».
Потом мы так же играли в «спрятать себя».
Я потом так всегда делал, когда нужно было найти правильно дорогу. А ещё выбирать правильно съедобное и уже зрелое в лесу или в поле...
Всё это мне уже было давно знакомо. Новым и удивительным в том, что рассказывал Дедуша, было во всём этом для меня только то, что за этими играми со светом и темью, оказывается, начинался мир богов. От этой мысли у меня опять что-то зашевелилось внутри...
Уже не хотелось убежать и спрятаться, но молчать было не в моготу. Чтобы нарушить молчание и продолжить разговор, я спросил у Дедуши, правильно ли я его понял и за мою интуицию* отвечает Балобог.
********************
* InTheus, интуиция – «In Theus», пребывание в боге. Балобог даёт развитие внешней интуиции в видимом мире. Чаробог помогает освоить внутреннюю интуицию.
- Да! Это так, и чем больше ты будешь полагаться на то, что показывает тебе Балобог, тем сильнее она у тебя будет.
- Но самое важное, что Балобог даёт тебе «пить», даже упиваться, видимым глазами, - и добавил чуть позже, - чтобы ты мог, найти свою собственную ноту, свой бал.
Удивился я очень. Удивились наверное бы и все мои друзья, с которыми мы любили погорланить в лесу. Да и кто бы этому не удивился?
- Так вот почему мне всегда так хочется петь, когда красота вокруг! – воскликнул я, забыв о тревоге. - Значит, если меня, переполняет днём то, что я вижу и хочется петь или орать, то значит Балобог близко? - обрадовался я открытию.
- Да, Балобог научает тебя в такие моменты звукам и особым их сочетаниям. – Дедуша хитро взглянул на меня, и уже смеющимся голосом добавил, - Ты им потом переделывать будешь мир вокруг.
- Ты опять шутишь, Дедуша! – сказал я, а про себя подумал, - Вот бы не забыть и не упустить случай проверить!
Но представляя как я это буду делать, понял, что не так это просто.
- Но это очень странно, Дедуша, - сказал я немного остыв. – даже не представляю, как это можно пить свет, а потом петь от этого... - Как же это делается? – не мог становить я свои мысли. – Как же найти этот бал? И как я его узнаю?
Мы с ребятами редко отказывались от удовольствия поорать в лесу или в поле, в солнечный красивый день, когда вокруг и никого нет рядом. Но это уже было что-то другое.
Выходит, что это Балобог, мой белый бог дневного света, рядом! А ещё самое важное было то, что он мог показать дорогу к Всебожью, и помочь подружиться с другими богами!
Всегда здорово от красоты вокруг, а когда её чуть больше, чем обычно, хочется петь. Я и пел всегда, завороженный красотой и солнечнымо светом. Но песня эта была просто так, от избытка чего-то, чему я не мог дать название. А теперь, оказывается, что это он мне эту песню подсказывает, чтобы я запел! Так это он!
Теперь я Балобога всегда буду узнавать!
- А я всегда думал, что это мои внутренности на волю просятся из моего горла, - сказал я Дедуше.
...
Мне и тогда и до сих пор непривычно думать, что Балобог, тот которого я окрестил в белого бога, которого я так хорошо знал раньше, которого видел в бликах на земле, играл с ним в младенчестве. Бегал наперегонки с его мантией, став старше: Успею я добежать до дому, или он уйдёт, забрав свою мантию вместе с собой... Это он, у меня уже подростка, где-то внутри моего горла, учил тому, чему никто из людей не мог никогда научить – общаться со Всебожьем!
В тот день, по дороге к дому, мне очень хотелось начать петь, глотнув солнца, хотелось попробовать горло, когда оно наполнено солнечным светом!
Но Дедуша шёл рядом и я стеснялся вот так сразу и попробовать. А ещё очень переживал и волновался...
И вместо того, чтобы пробовать сразу, начал вспомнить всё, что знал о пении...
Наверное это было из-за волнения, но кроме передразнивания птиц, почему - то ничего не вспоминалось.
Я рассказал об этом Дедуше и мы долго смеялись, представляя как трудно наверное вороне удержать в клюве солнце.
- Поэтому, она наверное и кричит «кра, кра!», что говорит: «если вам не нравится моё пение, то обращайтесь к РА!».
- А воробьи своим «чириканьем», говорят: «это ЧИ* рёк, это ЧИ рёк!» - А если вам не нравится как мы поём - все претензии к солнцу!
- Вот так, вся поющая птичья братия, сама чирикает и каркает, кукарекает и распевает, а всю ответственность за это, они оказывается на Балобога давно переложили.
- Вот, вот, поэтому и не смущаются!
************
* ЧИ – так называли наши предки вид свечения (энергии), поступающий от солнца, ЛуЧи.
- Ну да! Поэтому и не смущаются, а каждый «горло-панит» на свой манер: моё горло, вот я и пан!
Посмеявшись над птицами, и я почувствовал облегчение. И в конце-концов за-горло-панил! И мне это очень понравилось. Звуки были не особенные, без рулад и мелодии, но мы ведь раньше только орали с ребятами в лесу.
Дедуша утешил меня, что это мы все процесс эволюции я проходим: от вороны к соловью!
Сказал, что это скоро пройдёт и, что нужно только попросить у Балобога помочь мне найти свою ноту, потом всё будет по другому. А мне нужно стать паном своей собственной глотки*.
Мы шли по степи и Дедуша помогал моим вокальным попыткам. Показывал, как звучат слова, сказанные в затылке – это для ора.
Показывал, а как малыши «говорят» из подбородка. А ещё про цветную речь рассказал и показал откуда идёт волшебная речь.
…
Дома, я рассказал родителям о наших упражнениях, и они присоединились к нам с Дедушей, всем хотелось помочь мне найти мой собственный бал, и научиться петь на своей ноте!
Наконец, утомившись от вибрирующей в голове мысли о «поющем солнечном свете», я немного успокоился.
Только трогал всё время себя за шею, чтобы удостовериться,
что «граница на месте».
Про границу между Навью и Правью, которая проходит через моё горло, Дедуша объяснил на следующий день. Но я не мог ни как привыкнуть к мысли, что моё горло было такой важной гранью: границей между душой и духом.
Я всегда думал, что между царством Нави и царством Прави должно находиться что-то очень сложное. Что просто так, из одного царства в другое, из душевного в царство духовное, не перейдёшь!
А оказалось что граница эта находится между моим сердцем и моей головой. В горле! И замечательно просто пересекается: набери в лёгкие красоты и солнечного света побольше, вместо воздуха, и пой!
- Найти свой бал, и петь на своей ноте – это и есть ключ к границе? - подзадоривал меня отец. - Сделай всё правильно и польётся твоя песня, прямо из сердца!
Мне страшно нетерпелось попробовать! Но уже было поздно и мама отправляла меня спать.
- Дедуша, я уже и место придумал, на котором завтра петь буду! – сказал я, по дороге в постель. И, уже почти засыпая на ходу, спросил, – Ты пойдёшь со мной туда завтра?
- Не торопись, место тебе Балобог сам определит, - сказал Дедуша успокаивающим голосом.
Я так устал от всего пережитого за этот день, что даже не мог спросить как это он сделает. Балобог опять у меня все силы забрал, но я на него уже не сердился. Решил, что спрошу обо всём завтра и заснул.
На утро у меня было два главных вопроса: какое место выбирает Балобог и что делает его брат, Чаробог, тот которого я называл чёрным бог. Совершенно засыпая я ещё успел подумать, что он мне даст силы и утром я всё смогу...
|
|
| Dec 04, 2007 10:18 pm |
|
|
Garnata
|
| |
|
Глава...
Чаробог
- А что делает Чаробог, мой чёрный бог, - торопился я узнать утром, едва успев сесть за стол.
Я опоздал. Все уже были там и почти закончили трапезу, когда я, проснувшись поздно и умывшись второпях, бегом прибежал к столу.
Просыпаться в этот день было просто замечательно, поэтому я сразу вспомнил о Чаробоге. От этого, смеясь, и проснулся уже окончательно.
- Чаробог постарался ночью! – подумал я. – И, наверное, сегодня я про него такое буду знать, чего никому из друзей даже не снилось!
Вчерашние события плавали в воображении яркими картинками, как-будто я был и тут и там одновременно.
- Я мог бы сейчас всё это рассказать и показать другим, - подумал я, немного удивившись этой уверенности.
…
Много лет спустя, возвращаясь ко дню моего знакомства с Балобогом и Чаробогом, уже в новом, их настоящем, значении в моей жизни, я почти физически мог уловить этот переход в моей жизни к пониманию близостью Всебожье. То, что показалось мне тогда открывшейся дверью, было скорее исчезновением занавеса. Мир мне открывался по-новому. Я вглядывался в свет и знал, что я могу доверять Балобогу, когда Он показывает дорогу, высвечивая её особенно. Я мог принять от него весточку в любое время дня, и в любом месте. Но больше всего мне нравились утренние весточки, когда казалось, что прикосновение света к лицу, рукам, груди и плечам, напоминали о себе...
Впервые почувствовал я послойность дневного света и это его исчезновение, слой за слоем перед ночью, через братьев «Светемь». Послойность, которую можно было различать, иногда очень ясно, а иногда совершенно не подозревать о ней. Она давала мне удовольствие ощущать движение световой среды, когда я этого хотел, и видеть, когда я хотел видеть, видимое, скрытое за видимым. От этого умения мир начал выглядеть совсем не так, как прежде. За видимым следовало другое видимое, как за открывающейся дверью ты начинаешь видеть внутрь, а за ней ещё дверь во внутреннее внутреннего, войдя в которое, ты видел дальше и мог двигаться вперёд.
Удивление от того, что эти «двери» существовали, сменилось ещё большим от мысли, что эти двери теперь не только не закроются передо мной и не исчезнут, но они всегда были открыты! Светобог, только ждал, когда мы дорастали до них и догадывались об их существовании.
И тогда он пропускал нас в эти двери, обозначив как «вход» день, когда ощущение удивления и трепетного ожидания увидеть, узнать и понять то, что находится там, дальше, за всем этим привычным и видимым, врезался в память.
А тогда, в то утро, меня просто распирало от гордости. Так много всего было, вдруг ставшего понятным и простым, и всё это теперь теснилось у меня в груди, «щекотно шевелясь и переворачиваясь» в солнечном сплетении, словно искало место, чтобы улечься поудобнее. И от этого дух захватывало. Боясь, что от избытка чувств что-то не выдержит внутри, я спросил:
- Дедуша, а где можно сохранить все, что я сейчас чувствую? – глядя на него, я пытался объяснить, что со мной происходило. - Никогда не думал, что можно лопнуть от впечатлений, но сегодня, мне кажется, что это возможно. Но тогда завтра проснусь сдутым, как проколотый рыбий пузырь?
- Где-то вот здесь, - ответил Дедуша, указав на солнечное сплетение, - В Ярле! - подсказал он на мой немой вопрос. – Направляй всё туда, и красоту и чувства благости, если их слишком много, или, что тоже случается, слишком мало. Потом ты сможешь доставать всё это оттуда.
Я не очень понял, как это делать, но на всякий случай приложил ладонь к своему солнечному сплетению, и тихонько попросил Ярило напоминать мне, не забывать про Ярло.
Утро было замечательным, и день обещал тоже много нового.
Но мой разум требовал равновесия! Что-то должно было быть ещё, чтобы уравновесить впечатления, и ещё что-то, что даст мне направление.
Я ожидал получить нить, за которую смогу держаться, чтобы не блуждать в безкрайности Мироздания.
Где-то внутри я знал - то, что я мог теперь видеть, было слишком огромно и без такой нити мне не обойтись. Я не хотел теряться…
Всемирье, появляясь как из-под занавеси, говорило о действе, в котором у меня была своя роль. Это было важно знать, но и входить в это действо я не спешил!
Потом, позже, Дедуша назовёт это «инстинктом самосохранения перед неизведанным», и похвалит меня. Он ещё добавит:
- «Ведание ты распознаешь по тому, если оно будет требовать от тебя равновесия между внешним и твоим внутренним резонансом на него! И ещё обязательно не упускай направленности! Без неё, не ведая куда идти, ты и придёшь в никуда».
Я хорошо запомнил его слова, но ещё долго не понимал, какое это имеет отношение ко мне и, что же он имел в виду, говоря о «требование равновесия», и что же я такого сделал.
Но меньше всего я себе представлял в тот момент как, сказанное Дедушей, можно было пересказать своими собственными словами!
Много позже, когда это станет понятно, я придумаю название: «притяжение трясины», умение противостоять которому, жизненно необходимо. Притяжение это могло быть самым неожиданным, но «трясина» свои жертвы «поглощает» задолго до того, как делается роковой шаг. Не зная об этом, многие неосторожны.
Увлёкшись чем-нибудь замечательным, внимание человека, инстинктивно не реагирующее на то, что вокруг этого «чего-то», приведёт в трясину.
Словесная трясина, в которую забредает человек, последовав за манящим огоньком, излучаемой ненастоящей доброжелательностью, или нежности, рано или поздно, но неизбежно тонул в трясине «неИЗведанного».
«НеВеданным» было то, что не приходило к тебе из Веди, пока не наступало время. Приходящее из «не-из-Веданного», оно могло быть опасным!
- «НеИЗведанное» приходит не из Веди». – повторял я тем, кто ещё не научался чувствовать разницу между ними. – Это легко запомнить!
...
Ну, а тогда…
Увидев, как Балобог давал мне часть себя через мои глаза, я научился видеть его самого!
- Но дело было в том, - пояснил мне Дедуша, - что делает Он это не ради себя самого, а потому что теперь Он будет вести тебя к Богам Всемирья.
- Как это, - удивился я?
– Он отвечает за то, чтобы ты мог найти дорогу к ним! Он твой проводник к ним.
От этой мысли у меня пробежал мороз по коже…
- Благодаря помощи Белобога, - продолжал пояснять Дедуша, - тебя воспримет Всебожье.
- А разве, когда я подхожу к ним сейчас, Они меня не принимают?
- Не совсем! Тебя принимают, но быть воспринятым Богом означает, что ты получаешь часть Его силы, Его мудрости… - сказал Дедуша и, помолчав немного, добавил, - Ты будешь знать, что воспринят, когда увидишь, что, приблизившись к ним, ты будешь таким как они.
- И я смогу с ними говорить, слышать и видеть их, – воскликнул я, восхищённо! – И буду их партнёром в этом мире? Как здорово!
Эта мысль с трудом вмещалась во мне и требовала баланса! И к тому же незамедлительно!
Открывавшееся передо мной, живое и дышащее, движущееся и играющее, как играют котята, единство Всемирья, прикасалось ко мне мягкими лапами утреннего воздуха и солнечного света...
Вот, от этого прикосновения, я и смеялся, торопясь к завтраку.
Стихии были такие же живые, как и я сам. Прикосновение ветра тоже стало живым и понятным.
Но теперь не только они касались меня, теперь и я мог к ним прикоснуться!
Став взрослым, много позже, я осмыслю значимость этого явления: насыщающего энергией, ответного прикосновения к стихиям, когда они касались тебя!
Но сейчас это была мимолётная игра, а больше всего мне хотелось узнать про всё, что приготовил для меня Чаробог, мой чёрный бог!
Мой вчерашний вопрос, почему Чернобог лучше, чем Белобог, сегодня звучал с новой силой. Я хотел знать!
Поэтому, уже сидя за столом, не замечая, что, обращаясь ко всем, я, на самом деле, продолжал разговор с самим собой.
– Ночью же ничего не видно потому, что вокруг темь, – рассуждал я вслух. – А потом ещё и глаза мои засыпают, - комментировал я свои сомнения...
Мама пододвинула ко мне еду и молча кивнула на неё.
- Чаробогу не нужен солнечный свет, и он не помогает тебе видеть в темноте ночью, если ты это имеешь в виду, - отозвался первым отец.
- Да, - не очень уверенно, от неожиданного поворота мысли, протянул я, и зачем-то пояснил, – А я с ним тоже здороваюсь...
- Чаробог не водит нас внешними путями, он приходит, когда снаружи темно, – продолжал отец. – Он нужен каждому из нас тогда, когда настаёт время искать внутренние пути. Это можно делать только оком сердца. А помочь тебе начать видеть глазами сердца может только он...- и, после молчания, добавил. – Но если будет светло и вокруг видно всё как днём, то никто из нас так и не нуждался бы в этом! Брат «Темь» приходит к нам, когда ушёл брат «Свет», а с ним и дневной свет не только, чтобы мы ложились спать. – Подвёл он итог, улыбаясь.
- Значит, он не помогает мне ходить ночью по лесу? – уточнил я.
- Нет. Чаробог помогает тебе научиться видеть то, что есть внутри тебя сначала…
- О! Там тоже лес! И он очень тёмный иногда, поверь мне, - засмеялась мама. - Когда приходит ночь, ты не можешь видеть кто или что перед тобой всё равно, поэтому нам и нужно научиться видеть всё сначала внутри себя…
Я смотрел на неё и ничего не понимал. Она взглянула на меня и, наверное, догадалась об этом, и, улыбнувшись, сказала:
- Если бы не было матери Тьмы, нам бы никогда не захотелось, просто бы в голову не пришло, стремиться в небеса!
- Как это?
- Ну, тебе ведь ещё много чего в голову ещё не приходило! Не так ли? – добавила она, уже смеясь, и потрепала меня по волосам.
Это она всегда делала, чтобы тема разговора не была слишком серьёзной и не казалась мне слишком сложной. Мои родители всегда говорили, что я мог постичь всё, и учили меня постигать всё.
Уже много позже я понял, что это очень много значит, когда тебе не говорят, что есть что-нибудь, чего бы ты не мог постичь потому, что ещё мал… Позже, это «потому, что…» вырастало вместе с человеком или ещё что!
-«Закрытых дверей» в Царстве Веди нет! Есть только ступеньки, которые нужно соизмерять со своим ростом! – приговаривала, мама, тормоша мои волосы. – Ты растёшь, а они становятся меньше, - напоминала она мне всегда, чтобы я ожидал время для чего-то…
Вот так же было и сейчас. Я уже сообразил, что в рассказе о моём любимом Чернобоге для меня, речь шла о какой-то высокой ступеньке, до которой я был «ещё мал ростом», чтобы самому осилить подъём. Но она собиралась выложить свою «дроблёнку» - лестницу, которая была мельче, дробнее, но как раз такой, чтобы быть мне по росту.
Когда-то она мне объяснила, что если делать шаги слишком большими, то не видна будет дорога!
Даже показала это, заставив однажды делать эти самые слишком большие шаги.
После этого «теория шагов» сидела в моём теле! И оно же напоминало мне про это всякий раз, когда я, забыв или отвлекшись, собирался делать эти самые, «слишком большие, слишком быстрые шаги». В том то и была беда с ними, что они сами забирали на себя столько сил и требовали столько внимания к себе, что усмотреть, куда они тебя заведут, не было возможно.
- Мы бы просто не смогли видеть Велесову дорогу, - рассмеялась мама, - и забыли бы о ней давным-давно.
Все сидевшие за столом улыбнулись, наверное, каждый, представив по-своему, какой была бы жизнь без «матери Тьмы».
Все знали по рассказу мамы, как я очень давно, в детстве, придумал называть братьев «СвеТемь», а их маму Светьмой. С тех пор эти имена у нас и прижились. Имя Светьма было понятнее нам, детям, чем Бе-региня*.
Бе-региней, царицей, для нас была наша мама!
– Чаробог тогда тебе в помощь, когда ты из мира света и видимости, которую тебе даёт кто-то другой, переходишь, в мир, который есть за чарами*, за речами.
Когда ты открываешь для себя мир мыслей и желаний, мир грёз и мечтаний. Там, в этом, не освещённом солнечном свете мире, также как когда-то зародился ты, теперь и зарождаются у тебя твои мысли, грёзы и мечты. Чернобог помогает тебе войти в Мир «идеи»*, мир, в котором ты «деятель», а Он есть твоя мудрость.
******
*Мир идей = мир, в котором я Дею! Это слово, «переведённое» на английский, сохранило «я» в начале (Idea).
При этом есть ход мысли в этом направлении - Дея, Деяние, Демос, Творец…
Поэтому слово «идея» имеет несколько уровней значения. От нашей бытовой идеи, до «Я Творец». Здесь мы выбрали срединное значение, увидев знания наших предков о природе мысли: «я Дею», или «я создатель мысленного мира».
*********
- А когда у тебя возникнет желание воплотить её в Яви, ты начинаешь искать твой собственный путь ремыслия * – продолжал пояснять отец.
- Наверное, что такое ремыслие трудно понять, если не понять что такое религие, - задумчиво проговорил Дедуша, первый раз вмешавшись в разговор.
- Найти путь обретения своего собственного божественного начала, источником которого есть ты сам! – Найти путь к «чёрной жемчужине»* в себе... – опять, ни к кому не обращаясь, сказал Дедуша в полголоса.
- Наверное, это будет ещё не понятно, - согласилась мама, покачав головой. – Покажи на рунах сначала, - кивнула она отцу.
Затем встала и убрала со стола, а отец сходил в дом и принёс руны. Разложил их перед собой и посмотрел на меня. Я должен был ещё доедать свой завтрак, поэтому, продолжая жевать, смотрел со своего места на руны. Руна видимого «Мира» с её ветвями, тянущимися к небесам, и руна «Чернобога», с корнями, тянущимися вниз, в скрытое, в подземное, как корни.
- Вот, видишь эти руны? - спросил отец, кивая мне. – Если совместить их вместе, то ты можешь видеть руну Древа Жизни. У неё есть крона, тянущаяся в небеса, и корни, скрывающиеся от солнца во тьме, под землёй. Видишь?
Мама села рядом со мной и обняла меня за плечи.
- Так же, наверное, можно представить и любого человека, - сказала она. – У каждого из нас есть видимая и невидимая часть.
- Тот, кто способен ладить* с Балобогом и Чаробогом одновременно, будет владеть своей «Живой», - сказал отец. – Он будет владеть притоком и оттоком своих жизненных сил, и будет владеть миром Нави и Яви потому, что будет с ними в ладу.
- Вот посмотри на наше дерево,- сказала мама. – Видишь, оно такое же, как руна «Древа Жизни», «Жива»?
Я кивнул.
- У нас, так же как у «Древа Жизни», есть дела и поступки, которые как крона у дерева, - продолжала она. - У нас есть устремления, мечты, грёзы, желания, которые не видимы, пока они растут внутри нас и, как корни Древа Жизни, спрятаны в глубине нашего сердца. И чем обширнее и глубже корни у дерева, тем выше и больше его крона, то тем ближе оно к небу. Это же касается и нас, людей.
- Вот-вот! Главное чем больше корни, тем больше от такого человека остаётся в Звёздном Храме. – Сказал отец.
- Когда же отделяют дерево от корней его, погибает оно. Или перерождается в грибы, растущие из этого дерева. Или поражается паразитами. Эти паразиты, напитавшись от чужого Древа Жизни, не пускают своих корней, но поселяются и живут на корнях других деревьев, - продолжала мама.
- Ты понимаешь это? – спросил отец.
Я кивнул, но вид у меня был, наверное, растерянный.
Мне всё было понятно про дерево, про корни и ветви. Про «Живу» тоже. Я посмотрел на моё дерево, посаженное отцом в день, когда я родился.
Потом перевёл глаза на руны, лежавшие на столе - я даже понимал всё про Древо Жизни и его крону и корни. Что такое Корни Рода, знал я и прежде.
Но вот, что такое мои собственные корни, было совсем непонятно. Я даже посмотрел на свои ноги, но там не было никаких корней! Перспектива оказаться паразитом, не имеющим корней, привела меня в ужас!
Ещё было не понятно, какое это имело отношение к Чернобогу, с которым я рос по ночам, но совсем не как дерево?
************
* «Ладить и владеть» - древнерусский принцип наделения владычеством, умеющих ладить или налаживать отношения с другими. В противоположность «Разделяй и властвуй», принесённому в наш мир дуалистическими религиями.
***********
- И откуда у меня эти корни вырастут, если я на месте не стою, не сижу и даже долго не лежу? - пронеслась растерянная мысль.
- Я думал, что Чернобог помогает мне от убіїв ночью, в темноте. – Признался я в своих сомнениях. – А корней, как у Древа Жизни у меня никаких нет.
Все засмеялись, но мне от этого не стало легче. С мечтами и грёзами было ещё хуже...
- Значит и мечты у меня «как у гриба», раз у меня нет корней? – спросил я, чуть не плача, потому, что мне не хотелось быть каким-то «овощем огородным».
Я всегда хотел быть Древом в Звёздном Храме! Но оказалось, что без своих корней, если они сгнили, или обрублены, или никогда так и не нашли своего пути к Земле, всякий обречен быть только паразитом!
А корней у меня не было…
– И с Чернобогом не понятно! – сказал я, чувствуя, что слёзы потекут у меня из глаз прямо сейчас…
…
|
|
| Dec 04, 2007 10:22 pm |
|
|
virinea
: 10.12.2006
: 346
: Майское |
|
| |
|
УРРРРРРА!!!!!!!!!!! С возвращением!!! Спасибо! 
_________________
Привет росинковцам от истоковцев!
http://майское.рф |
|
| Dec 04, 2007 11:34 pm |
|
|
Garnata
|
| |
|
 |
|
УРРРРРРА!!!!!!!!!!! С возвращением!!! Спасибо! |
Пожалуйста... 
|
|
| Dec 05, 2007 6:44 pm |
|
|
Garnata
|
| |
|
Хм, хм... И никого братья "Светемь" не затронули...  и Чаробог не заинтересовал? 
|
|
| Dec 17, 2007 6:14 pm |
|
|
Garnata
|
| |
|
Глава… Богомачеха
- А что сказала Крова про другую Богородицу? - спросила мама.
- Она сказала, что есть и другие Богородицы, а она сама уже объяснила, что даже если бы и хотела, то не смогла бы быть Матерью Земли нашей, а только Мачехой. И попросила прощения…
- Подожди, подожди, я ничего не понял, - попросил отец. - Это не Крова тебе сказала?
- Нет, это другая.
- Там была ещё одна, другая Богородица, в избе у Кровы?
- Ну да! Крова же сказала, что их много. Но у каждой своя страна, для которой она Огородица*, а другим она не может быть Матерью, только Мачехой. Поэтому и просила сказать, что не сможет огородить нас. У неё же есть своя земля, свой народ, который просит её «Огороди!»
- А зачем Она тебе это рассказала? – спросила задумчиво мама.
- Она хотела предупредить.
- От чего?
- Что у неё свой народ есть, а чужие дети, если они к ней повернутся, то не будут чтить своей Богородицы. А от этого всем будет нехорошо. Она так сказала.
Эта история про Богородицу-Мачеху тоже имела бурное продолжение. Неожиданное после всех предыдущих, но однако же всколыхнувшее с новой силой сознание селения и тех соседей, которые переживали историю с очищением родовой памяти (чердачную историю). Эта история о Богомачехе стала известна в селении и не только у нас. А став известной, привела к таким последствиям этой «известности», которые нас просто ошеломили.
А известна она стала, конечно же, через нас, детей.
Узнав первыми про то, что Богоматерь может быть и Богомачехой, мы задумались сначала. Потом стали спрашивать у родителей, знают ли они как узнавать, которая Богородица есть Богоматерь, а которая Богомачеха?
В первый день, по рассказам всех детей, никто из родителей не понял о чём идёт речь. Они просто удивились, что Богородица вообще может быть не Матерью, а Мачехой.
- Богородица и есть Богоматерь, какие тут дела могут быть непонятные? – так приблизительно отвечали почти все те, кто отвечал. Многие этого не делали…
Простота вопроса, никому бы в голову самому не пришедшая, была как удар молнии в замедленном действии. Она вызвала шок!
Сами мы этого шока не заметили. Матери были родными, но могли быть и не родными. Это не казалось неестественным среди людей, это не казалось нам не естественным во Всебожьи. Поэтому мы продолжали спрашивать, не ожидая ничего особенного.
Когда первый шок прошёл, наши вопросы заставили всех задумавшихся понемногу разговориться.
Вопрос и впрямь не простой был. Богородиц много, Богоматерей тоже, но вот которая из них была Мать, а которая Мачеха, как тут сразу разберёшь?
Не найдя ответа, взрослые стали понемногу выяснять, откуда у нас такое в голове обнаружилось.
- От Кровы! Она сама это сказала! – отвечали все мои друзья ссылаясь, на моё несбывшееся путешествие к ней в гости.
Того, что на этом вопросы не закончатся, а только вызовут жаркие дебаты, никто из нас, детей, не ожидал. Но если подумать, то ещё бы! Речь же шла о Заступнице Земли нашей! Богомачехой Она, никак не должна была быть! Но вот как же узнать это можно было наверняка? Да и Богородиц было известно нам несколько.
Селение заговорило! Громко, тревожно, испытующе… У всех на этот счёт были особые мнения. Но общим был вопрос начальный: чем мать отличается от мачехи?
Начали молодые. Бурно реагируя, на слово «мачеха», они тут же заявили, что и мачехи бывают отличными матерями! Всё зависит от человека!
Спорили между собой об этом. Споров было много.
Потом заговорили старшее поколение, к которому молодёжь обратилась в поисках аргументов. Потом уже все говорили со всеми. Разговоры эти бы так и продолжались, кружась на одном месте и не заканчиваясь сами по себе.
Но когда пришёл Дедуша и услышал, что всех безпокоило, то первым делом спросил меня, что мы, дети, думаем по этому поводу.
Я очень обрадовался, потому, что мы с друзьями тоже имели своё мнение!
Получилось так, что, став зачинщиками этих дискуссий, мы превратились в её пассивных наблюдателей. Нас никто не спрашивал. Почему-то никому в голову не пришло спрашивать детей о различиях между матерью и мачухой**. Все были так уверены в своём собственном опыте детства, и в том, что они «были детьми» раньше нас, а значит и знают всё лучше нас, что подступиться ни к кому нельзя было. Вот и пришлось нам помалкивать со своим мнением, до поры до времени.
- Дедуша, ну это же очень просто! – ответил я. - Мама говорит или делает такое, от чего её детям хорошо. А когда детям приходится «чухать затылок», потому, что не понятно говорят и делают взрослые в самом деле что-то для них, или чтобы самому подумать о себе «какая я хорошая или хороший!», тогда это мачуха или пачуха!
Дедуша рассмеялся такому доступному, даже для ребёнка, понятному пояснению.
- Ну, это действительно подходит ко всем! Даже если отец и мать родные, но ребёнку приходится «чухать затылок», потому, что ему не понятно, что они делают и почему…
Я с ним тоже согласился, бывают же случаи, когда родители так и не становятся родными потому, что просто так, случайно пришёл к ним ребёнок.
От одобрения нашего «решения проблемы», я был очень довольный!
Узнав от меня о словах Дедуши, мои друзья осмелели и рассказали, своим старшим братьям и сёстрам, и вскоре об этом знала уже вся молодежь. Все они, хоть и были старше нас, но согласились и считали, что это очень простое пояснение для всех людей и всех «случаев».
Это решило, по крайней мере, часть вопроса. Все, кого это коснулось, даже стали задумываться о своих отношениях с детьми. И когда кто-то понимал, что делал не совсем так… то есть так, но больше «для похвалы» от других самому себе, чем для проявления любви, то просил прощения у своих детей.
Нет, дети эти были совсем не мы! Совсем даже наоборот. Это были старики, которые просили прощения у своих детей, которые тоже были стариками, для нас, детей, конечно. А самое неожиданное было то, что этих извинений, оказывается, эти «бывшие дети» ждали уже очень давно! В семейных отношениях у взрослых с их взрослыми детьми происходили чудеса!
Восстановленные родственные отношения, почему-то сделали помолодевшими наших стариков. На их лицах, уже отвыкших проявлять какие-либо эмоции, появились если не счастливые, то уж точно, живые выражения, черты которых, распрямлялись на наших глазах.
- Это у них началась обратная временная реакция чувств, - пояснил Дедуша.
Долго пытаясь узнать или догадаться сам, что бы это значило, я выяснил вот что: наши старики, возвращались в своём восприятии материнства и отцовства «назад». Их чувства, возвращались как бы в обратном направлении, начиная со вчерашнего дня, прошлого месяца, позапрошлого года… результат, не сказанного или неверно сказанного слова, сегодня, вел к тому дню, тому моменту, который… Это было как время, которое двигалось назад к тем моментам и мгновениям жизни, которые ещё можно было исправить.
Что открыло эту обратимость чувств и эмоций у них, я так и не узнал. Но то, что с нашими стариками, уже давно не участвовавшими в жизни селения стали происходить чудеса, первыми увидели мы.
- Это было странное состояние, - говорили они, - когда жизнь прошла, помнишь только моменты любви или мгновения любви несостоявшейся.
- Время сохраняет только любовь, и если разворачиваешься к ним, то возвращается и странное состояние, будто оживаешь… кажется, что клубочек времени можно разматывать в обратную сторону… а вместе с ним «отматывается» в обратную сторону и старость.
Слова детей и мудрость стариков заговорила в унисон, без примесей суеты и неуверенности, не мучая необходимостью «соблюдать позиции» в отношениях с детьми. Они говорили нам, что началось всё с воспоминаний многого того, что так смешно и верно похожее на наше детское определение «мачухи и пачуха».
Смех разбудил и разрушил страх стариков перед местью судьбы за ошибки молодости. А уходивший страх, дал дорогу пониманию такого в отношениях с детьми, уже тоже далеко не маленьких, что появилась потребность просить прощение. Это они не называли так, а придумали свой собственный язык и говорили о связывании разорванных ниточек. Чувство вина уже не было наказанием, а сигналом о разрыве…
Богородица, просившая прощение у чужих детей, за то, что не могла быть никем иным кроме Богомачехи, принесла людям в селении невостребованную свободу любить своих детей, не взирая на «других».
Как наваждение растаявшая, потребность похвалы и одобрения посторонних, многие годы властвовавшая в жизни, после просьбы о прощении, восстанавливали многим их время любви.
- А всёго остального в памяти как и не было. – говорили они. - Дни и годы, просто отсчитанные в сознании, не в счёт.
Это было нам непонятно, ведь наши дни и годы, казались очень «тяжелыми», мы бы их никак не смогли бы «развернуть»! А старикам, из-за того, что они, иногда даже одними только глазами, повернули назад калейдоскоп восприятия своих жизней, произошло следующее. Они вспомнили и вернулись к тем узелкам безлюбия, которые когда-то перекрыли доступ жизненной силы, обрекая их на старость без радости. Кто как умел, развязывали их, советуясь с нами, детьми, чтобы по привычке не повторить прежний настрой. Невесть откуда, после этого, в их жилах начинала появляться энергия, омолодившая некоторых до неузнаваемости. Это возвращение и восстановление притока сил и желаний восстанавливать старые связи, когда-то наполненные любовью, делало чудеса с ними!
Не со всеми сразу это происходило. Было несколько первых… Другие, увидев перемены в своих одногодках, тоже осмелились на осторожный «пересмотр своей жизни». Выражение озабоченности уходило, распрямляя морщинки и меняя выражения лиц.
- Время стало измеряться любовью, – говорили одни между собой.
- Это одно и тоже, - соглашались другие. – Потому, что другого времени, по настоящему то, просто и не было.
Привычка считать дни и часы, годы и лета, оказалось, была чем-то совсем другим, в памяти оставалось только то время, когда они любили и были любимы…
Такое необычное оживление среди тех, у кого, казалось, и мыслей о жизни больше не было, вопрос о Богоматери и Богомачухи не решило.
Дискуссии вернулись на свой изначальный предмет. Собравшись на какой-то праздник и наговорившись по этому поводу, всё селение согласилось, что нужно сообщать соседям. Все согласились, знать нужно это всем: чужая Богородица не хранит их землю!
Но такое сообщение вызовет сильную реакцию, предупредили осторожные и решили, что непременно нужно написать ещё, обязательно предупреждая от непочтения к Богомачухе.
Богородица, даже если она и чужая Богоматерь, должно почитаться! Только Заступницей Земли своей считать её не нужно и обращаться к ней со своими просьбами не стоит, если
ты не в её земле находишься. А то, что не писали, передавали устно потому, что старики знали: если кто перестаёт быть почтительным к чужой Богоматери, то вскорости он перестанет почитать и свою, родную Богоматерь.
Составили послание, в заключение дописали пояснение Дедуши:
- Вера наша из поведанного*** строится и если нам не поведали, какая из Богородиц есть наша родная, то теперь нужно нам подумать об этом.
Богородица, о которой рассказывали люди из чужих стран пришедшие, и была чужая Богоматерь.
Для нашей веры это не важно, но помнить нужно только, что Земля сама выбирает себе Богородицу.
Чужая Богородица для нашей Земли Огородицей*, Оберегой, Берегиней не станет. У неё своя земля на то есть.
А если какой народ сам решит её своей волей сделать Богоматерью, то ничего кроме Богомачухи из неё не получится. И в этом нет её вины!
Даже если она наилучшая Богоматерь для своего народа, то нашей Богородицей она быть не сможет! Сами рассудите, не бросит же Она свой родный народ, и не «переедет» к нам. Такого на небесах не происходит!
Узнать, кто из Богоматерей есть Богородица-Хранительница на их земле, нужно всем селениям и весям самостоятельно. Дедуша пообещал, что землям, которым трудно будет об этом узнать, он поможет разобраться.
- Важно, чтобы главные Матери были в почёте у вас. Мать Жизнь, Мать Любовь и Мать Смерть****. Даны они нам Прещедрой Матерью Вселенной нашей. Почитайте их, потому, что они ближе к нам стоят, и Они уже подскажут, кто Берегиня* для каждой земли.
Потому, что земля тоже выбирает себе Берегиню.
-Как это? – удивился я.
- Богородицу выбирают не только люди, но и Земля, на которой они живут. И против этого ничего не сделаешь, даже если очень, очень постараться. – улыбнулся Дедуша мне, - чужая Богородица так и останется Богомачехой, потому, что тела наши из земли, в которой мы родились, из её воздуха и её воды, которая по этой земле течет. И Земля имеет право своего голоса через нас, людей, живущих на ней. И молитвы наши нуждаются в нашем теле, чтобы дать им голос.
Богомачеха может быть хорошей Богородицей для другого народа, но дела это не меняет, как видишь. Здесь вопрос таких деталей, с которыми ни тебе, ни Ей не справиться.
- Какие детали, Дедуша?
- Между Б-огороди-цей и Землёй, которую она оберегает, по просьбе наших предков, есть связь созвучия. Без этой связи, если она прервана, молитвы наши остаются просто словами потому, что Богородица не только ограждает свою Землю, но она же имеет ключ к Двери в Мироздание, во Всемирье. Если она для тебя своя, рОдная, то и Вселенная у тебя над головой не кажется чужой и отвечает тебе. Это Берегиня «открывает дверь» твоей молитве и молитва достигает небес. А без этого, моление твоё, так и остаётся просто словами в пустоту.
- Не знаю, – вздохнул я. - Всё это слишком ново для меня.
- Ну, хорошо, - сказал Дедуша. – Подумай, если Богородица родилась в другой земле, то она и будет оберегать эту землю. Человек дышит воздухом, живёт водой и плодами земли, на которой живёт. Человек может сменить «прах», путешествуя. А Богородица уже нет, потому, что больше из земного праха не состоит. Для неё главное память своей земли. Согласен?
- Да, - протянул я, удивляясь, что это было на самом деле так легко понять.
- А если отношение родности между небом и землёй нарушаются, то между нами будет щель*. Мы - продолжение Рода Божьего на земле, но если это родство нарушается, то на Землю нашу много горя обрушивается. Своей мыслью, своей любовью мы можем дотянуться до любого места во Вселенной, но Мироздание, Богомирье… - Дедуша указал рукой на небо, - то, которое у нас прямо над головой, должно быть для нас родным, иначе мы станем заложниками мраков здесь, на этой планете. Разлом родства непреодолим, и если он есть по вине Человека, то ему и придётся бороться с МОроками сам на сам. Мы ведь состоим из того же праха, что и наша земля.
- Наверное, ты прав. Я перед Кровой тоже сначала робел, но теперь мне кажется, что Вселенная для меня не страшная, и кажется близкой и живой, только большой очень. Это потому, что Она там где-то?
- А ты сам то, как думаешь? – улыбнулся Дедуша. - Все наши пещерные святилища, фигурки, захоронения и церемонии связаны с верой в существование того единственного источника, из которого возникает и человеческая жизнь, и жизнь животных и растений, - это великая Богиня-Мать, или Вседающая, Прещедрая Мать Вселенная. Мы и окружающая нас природа - это связанные между собой части великой тайны Матери Жизни и Матери Смерти, между которыми стоит Мать Любовь. И поэтому ко всей природе следует относиться с уважением. Это поэтому фигурки Богини помещают среди символизирующих природу животных, воды и деревьев.
- Дедуша, - спросил я, задумавшись, - а кто из них самый главный?
- Главный2? – переспросил Дедуша и задумался. – Это ТриАрхат3, здесь нет главного и все они главные, но для каждого из нас в разное время.
Дедуша улыбался.
****************
*Богородица на церковно-славянском пишется как «Бца». Срединная часть: «огороди!», и есть молитва к ней. Б-огороди-ца.
Бе-Региня – это тоже молитва: «Будь нам Царицей Небесной!», поскольку «Бе» на древнерусском означает «быть», Региня жен. титул, подобно Регент муж. р.
** Мачуха - укр. Мачеха – руск.
***Вера(о)из(с)по(-)ведание – слово указывающее на своё древнерусское понятийное происхождение. Соблюдая все правила словообразования получим Вероисповедание.
****Мать Смерть – у древних руссов не было безысходного отношения, страха перед смертью, а ступень в развитии, за которым следовало «ново РА ждение».
1«Самый первый акафист – это «Акафист Пресвятой Богородице (Благовещение)», первый кондак в нём был добавлен после осады Константинополя летом 626 года аварами и славянами. Чтобы спасти город, Патриарх Константинопольский Сергий и иконой Пресвятой Богородицы обошел городские стены – и опасность была отвращена. Победная песнь в честь Богородицы начинается «Взбранной Воеводе победительная…». В Православной церкви Акафист поётся до сих пор в субботу пятой недели Великого поста…» История «Акафиста Преблагословенней Владычице нашей Богородице и приснодеве Марии (Благовещению)».
2 «Более того, теперь мы также знаем нечто крайне важное для понимания начального развития нашей культурной эволюции. А именно: везде, где совершился большой скачок в материальной и социальной жизни, - используем фразу Мерилин Стоун, которую она обессмертила, сделав названием своей книги, - "Бог был женщиной". «Чаша и клинок» Риан Айслер
3Добавление «па-» или «ма-» перед «ТриАрхат», не только нарушало смысл первоначального понятия партнёрства между Матерью Вселенной и её Детьми, но и, очевидно, отучив нас от чувства непосредственной взаимосвязи между нами, лишило доступа к информации из Космоса. Что такой доступ мы имели когда-то, можно догадаться по способности наших глаз видеть в глубину Космоса до Млечного Пути. Наш природный космизм превращён, в нашем представлении, в форму подавления, где «патриархат» или «матриархат» стало означать только, временами сменявшую друг друга, форму насилия одного пола над другим.
|
|
| Dec 24, 2007 8:58 pm |
|
|
|
|
|
